Чтец - Трейси Чи (2016)

– Туда направлялся Хэтчет. Я думала, когда мы попадем туда, я смогу найти там этот знак.

Рид посмотрел на нее проницательным синим взглядом.

– Ты когда-нибудь была в Нарни? – спросил он.

Сефия покачала головой.

– Нет, сэр. Тетя Нин говорила, это очень опасно.

– Она права. Даже если там нет женщин, что охотятся за твоей книгой.

Он смотрел на волны, похлопывая себя по груди. Потом, подумав, спросил:

– А ты никогда не задавала себе вопрос: каким образом твои родители завладели этой книгой?

– Может быть, они не знали, что это за книга?

– А может быть, они были совсем не теми, кем ты их считаешь?

Ветер рвал ее волосы, бил по щекам и шее – корабль летел по украшенным пенными гребнями волнам.

– Я просто хочу найти того, кто забрал Нин и убил моего отца.

– Когда дело доходит до мести, просто ничего не бывает. Все становится гораздо сложнее, чем ты ожидаешь.

Сефия повернулась к ящику и вонзила ноготь в буквы, вытащив несколько волокон дерева и бросив их в бушующее море.

– Но я должна попробовать, – сказала она.

Рид посмотрел на свое запястье – единственное место на коже его руки, не покрытое татуировками. На локте был изображен гигантский водоворот, дальше шел скелет, пожирающий собственные кости, потом – деревья на спине черепахи – все истории, относящиеся к их странствиям на Край Мира. Но истории о самóм Крае там не было. Сефия чувствовала ее отсутствие так, словно это была вполне осязаемая, материальная вещь.

– Иногда ты чего-то не знаешь, – пробормотал капитан. – А иногда лучше бы и не знать.

– Возможно.

Произнеся это слово, Сефия уколола палец об острый край вырезанной буквы. Кровь выступила на кончике пальца; она слизнула ее и выплюнула в океан.

– Но не в этом случае, – закончила она.

Глава 25

Под кожей, внутри

Свет от лампы плясал на деревянных панелях каюты; длинные тени легли на пол, а сами стены, казалось, вот-вот сойдутся и раздавят ее. В паутине света и тени Танин сгорбилась над столом, вновь и вновь разглаживая края бумаги – пока кончики ее пальцев не покраснели. Плечи ее болели. Голова разрывалась. Но боль была вполне терпимой. Более того, боль идеально подходила случаю.

– Я обязана была знать.

Она прижала ладонь к груди, где в кармане лежала обожженная страница.

– Обязана была знать.

Танин обмакнула перо в чернила. Каждое движение давалось ей с трудом, словно члены ее были сделаны из камня, а суставы, когда она пыталась что-то сделать, взрывались измельченной в порошок костью.

В верхней части страницы она неровными буквами с засечками на концах написала:

Достопочтенный господин Главный библиотекарь!

Но как… как продолжить? Какими из известных ей слов и их комбинаций воспользоваться здесь и сейчас, когда каждое слово напоминает ей о ее алчности, ее нетерпении, ее неудаче?

Второй ликвидатор мертва.

Танин едва не принялась стряхивать написанное со страницы. Как мало могут выразить слова! Они не способны передать, сколь малым и тщедушным стал мир – словно само отсутствие ликвидатора задуло все огни в городах Келанны, а предметы, еще вчера внушавшие уверенность своей ощутимой полновесностью, превратились в тени, готовые раствориться в ночи.

Танин потерла глаза ладонью и разбрызгала чернила по блузке. Выругалась и вновь погрузила кончик пера в чернильницу. Слова на бумаге расплывались, но внутри нее каждое слово взрывалось, разрывая ее на части и превращая в груду обломков.

Раздался стук в дверь.

Что она написала? Танин едва различала собственный почерк. Закрыв стол резной крышкой, она спрятала письменные принадлежности. Пол ей нравился, но это не означало, что она ему доверяла. Особенно в таких вещах.

– Зайди! – крикнула она.