Марки королевы Виктории - Мейтланд Барри (2008)

Кэти вздохнула.

– Миссис Фицпатрик! Несколько дней назад мистер Старлинг получил письмо с требованиями выкупа, касавшееся его жены.

– Ее похитили? – Она, казалось, пришла в еще больший ужас.

– Судя по всему. Мы об этом не говорили, так как не хотели, чтобы похитители знали, что мистер Старлинг обратился в полицию. Но поскольку случилось худшее, нам придется поговорить и с вами.

– О чем же? Неужели вы думаете, что я… – Хелен Фицпатрик сделала паузу. Щеки у нее раскраснелись. – Я имею в виду, что…

Ее прервал неожиданный вопль Марианны.

– Холодно! Как холодно! – Она с силой терла ладони.

– Замерзли, милая? – Голос Хелен обрел уверенность, когда она откликнулась на душевную боль другой женщины. – Сейчас мы найдем что-нибудь, чтобы согреть вас.

– Нет! – вскричала с перекошенным от горя лицом Марианна. – Не мне холодно – Еве! Моя бедненькая Ева совсем заледенела!

Люди из местного полицейского подразделения, приехавшие по вызову Кэти, хранили молчание и переглядывались.

– Детектив сержант Колла, – представилась Кэти. – Отдел тяжких преступлений Скотленд-Ярда.

Кэти поражало, как офицеры, увидев лежащий перед ними предмет, стремились побыстрее отвести от него глаза. Казалось, всеми ими владело одно общее желание: поскорей найти себе другой, более нейтральный объект для созерцания.

Что ж, в этом имелся известный резон. Голова молодой женщины, валявшаяся в пыли посреди улицы, помимо ужаса, который она внушала, выглядела здесь гротескно и до невозможности неуместно.

Правая сторона головы оставалась все еще прекрасна даже после того, что с ней сделали. Один большой черный глаз был открыт и печально взирал на отворачивавших лица людей. Левая сторона, которую Генриетта успела объесть, выглядела кошмарно.

Кэти сделала несколько шагов, остановилась на расстоянии двух футов от головы и опустилась на колени, чтобы осмотреть ее более тщательно. Длинные волосы были зачесаны назад и скреплялись на затылке заколкой. Несколько прядок выбились из прически и свисали на правый глаз и на нос. Кэти усилием воли поборола импульсивное желание протянуть руку и откинуть их на лоб. Приглядевшись, Кэти поняла, что красота головы – иллюзия, в основном поддерживаемая темным тоном под загар. Под ним проступала восковая желтизна мертвеющей плоти. По косому срезу на шее никакого определенного вывода сделать было нельзя. Девушка заметила, что на грунт пролилось небольшое количество внутренних жидкостей. Кэти почувствовала слабый запах какого-то органического вещества: еще не неприятный, но все равно тошнотворный.

Кэти знала, что местные копы краем глаза следят за тем, как она ползает вокруг мертвой головы на четвереньках, и молчание, упорно ими хранимое, уже начало ее раздражать.

Наконец один из офицеров кашлянул, прочищая горло.

– Мы с минуты на минуту ждем приезда группы экспертов, – сказал он, по-видимому, почувствовав, что надо как-то объяснить свою полную безынициативность.

Потом сельские копы стали переговариваться приглушенными чуть ли не до шепота голосами. Кэти никогда прежде не доводилось видеть, чтобы офицеры мужского пола вели себя подобным образом на месте преступления. Быть может, это из-за того, что убили очень красивую женщину? Интересно, стали бы они разговаривать как в церкви, если бы на дороге лежала голова старика?

– Когда прибудет старший детектив Брок, – громким голосом сказала Кэти, – передайте ему, что я в доме мистера Старлинга. Когда приедет врач, пусть сначала измерит температуру головы, а потом тоже отправляется к Старлингу. О'кей?

8

Отрезанные головы и красненькие головки за пенни