Русское влияние в Евразии. Геополитическая история от становления государства до времен Путина - Арно Леклерк (2014)

К тому моменту, когда в 1725 г. Петр умирает, Россия – уже великая балтийская держава, играющая важную роль на европейской сцене. Реформаторская работа, осуществленная императором, не будет сведена на нет его преемниками – напротив, она продолжится в 1762 г. с приходом к власти Екатерины II. Перед этим Россия неоднократно вмешивается в европейские дела, в войну за польское и австрийское наследство, а также в Семилетнюю войну, оборачивающуюся реальной угрозой для Пруссии, спасенной воцарением Петра III, обожателя Фридриха Великого, с которым он сразу же заключает мир. Когда этот государь, чье царствование было недолгим и почти незаметным, летом 1762 г. оказывается свергнутым в результате государственного переворота, организованного его супругой Екатериной Ангальт-Цербстской (она становится императрицей Екатериной II и правит до 1796 г.) и ее фаворитами, начинается тридцатилетний период, в течение которого государыня завершит административную реформу, инициированную Петром Великим, и укрепит влияние России в Европе[58]. Целеустремленная и амбициозная, она ввязывается в борьбу с Османской Турцией и утверждает российскую мощь на северных берегах Черного моря, основав в 1784 г. в Крыму военный порт Севастополь, а в 1795-м – Одессу. Выиграв войны с османами, Россия отныне становится могущественной европейской державой, и три раздела Польши – в 1772, 1793 и 1795 гг. – лишь подтверждают этот факт, особенно в сравнении с Пруссией и Австрией. Немка по происхождению, изъяснявшаяся на французском языке, Екатерина великолепно знала Россию, куда она прибыла в 1744 г., чтобы выйти замуж за наследника престола, будущего Петра III[59]. Оказавшись у власти, она быстро понимает недостатки управления и необходимость продолжения реформ, которые должны быть проведены, если она намеревается превратить свою империю в истинно европейскую державу. Екатерина использует опыт и советы приглашенных ею специалистов-иностранцев. Указ от июля 1762 г. дает им возможность свободно селиться на территории империи, равно как и дарует им свободу вероисповедания, освобождение от военной службы и обложения налогами в течение пяти лет. Этим она способствует переселению в Россию иностранных – преимущественно немецких – крестьян, которые создадут в некоторых районах Поволжья аграрные общины, отличавшиеся высокой эффективностью. В конце ее правления четвертая часть всех зарегистрированных в Санкт-Петербурге мануфактур (таковых было сто шестьдесят три) принадлежит иностранцам – немцам, англичанам, французам, итальянцам и шведам. Подобное открытие границ происходит и в культурной сфере: в Россию приезжают немецкий математик Эйлер, английский архитектор Камерон, итальянцы Растрелли и Кваренги (создатель Царскосельского дворца), возглавлявшие работы по строительству Эрмитажа, французские художники Фальконе и Элизабет Виже-Лебрен; при дворе царицы некоторое время будет находиться философ Дени Дидро, а Вольтер вступит в переписку с той, которая, любя книги, приобретет библиотеки обоих великих мыслителей своего времени[60]. Поворот в сторону Запада должен заявить об участии России, длительное время воспринимавшейся в Европе как полуазиатское государство, в просветительском движении. Вольтер видел в императрице «Северную Семирамиду», однако англичане, оценив весь потенциал соперника, забеспокоились и направили свои амбиции против «великого санкт-петербургского турка».