Справедливость. Как поступать правильно? - Майкл Сэндел (2013)

Но каковы эти более высокие нормы и как можно понять, какие способы оценки следует применять к тем или иным благам и социальным практикам? Один из подходов к этому вопросу начинается с идеи свободы. Поскольку люди способны к свободе, их (то есть нас) не следует использовать так, словно это всего лишь предметы. Вместо того к людям следует относиться достойно и с уважением. Такой подход акцентирует различие между личностями (которые достойны уважения) и простыми объектами или вещами (которые следует использовать) как фундаментальное различие в морали. Величайшим защитником этого подхода является Иммануил Кант, к идеям которого мы обратимся в следующей главе.

Другой подход к высшим нормам начинается с идеи о том, что правильный способ оценки благ и социальных практик зависит от целей и задач, которым служат эти практики. Вспомните: Андерсон, выступая против суррогатного материнства, утверждает, «что социальные практики беременности обоснованно способствуют» достижению определенной цели, а именно формированию эмоциональных уз между матерью и ее ребенком. Контракт, требующий от матери не формировать такие узы, унижает, обесценивает и женщин, и детей, поскольку отвлекает от этой цели. Такой контракт подменяет «родительскую норму» «нормой коммерческого производства». Концепция, утверждающая, что мы выявляем нормы, соответствующие социальным практикам, пытаясь уловить характерную цель этих практик, составляет суть теории справедливости, выдвинутой Аристотелем. (В одной из следующих глав мы рассмотрим подход Аристотеля.)

До тех пор пока мы не рассмотрим эти теории морали и справедливости, мы не можем по-настоящему определить, какие блага и социальные практики должны регулировать рынки. Но дебаты о суррогатном материнстве, как споры о добровольческой армии, дают нам определенное представление о сути проблемы.

Аутсорсинг суррогатного материнства

Мелисса Стерн, некогда известная как «малышка М», недавно закончила университет Джорджа Вашингтона, где она изучала религию[141]. Прошло более 20 лет со времени получившей известность битвы за право опеки над нею, развернувшейся в штате Нью-Джерси, но споры о суррогатном материнстве продолжаются. Коммерческое суррогатное материнство запретили во многих европейских странах. В США более 12 штатов легализовали суррогатное материнство, примерно такое же число штатов запретили его, а в остальных штатах юридический статус суррогатного материнства остается неопределенным[142].

Новые технологии репродукции изменили экономику суррогатного материнства так, что это обострило этическую проблему данного явления. Когда Мэри-Бет Уайтхед согласилась за деньги выносить и родить ребенка, она предоставила другой стороне этой сделки яйцеклетку и матку. Таким образом, она была биологической матерью рожденного ею ребенка. Но с появлением оплодотворения в пробирке у женщины появилась возможность предоставлять яйцеклетку, которую после оплодотворения будет вынашивать другая женщина. Дебора Спар, профессор бизнеса и администрирования Гарвардской школы бизнеса, проанализировала коммерческие преимущества нового вида суррогатного материнства[143]. Раньше тем, кто заключал контракт о суррогатном материнстве, «в сущности, надо было покупать „одним пакетом“ яйцеклетку и матку». Теперь можно «купить яйцеклетку у одного донора (в том числе во многих случаях яйцеклетку желающей стать матерью женщины), а матку — у другого донора»[144].