Записки следователя [илл. В.Кулькова] - Бодунов Иван Васильевич, Рысс Евгений Самойлович (1966)

Через километр сделали еще перебежку по снежному насту, вышли на другой проселок, который вел к станции, ближней к Петрограду. Климов посматривал на часы и торопил: скоро должен был пройти поезд на Петроград. Все дело было в быстроте. Важно было доехать до города прежде, чем объявят розыск. Они подходили к вокзалу, когда дым паровоза был уже виден. Со станции навстречу им шли оповещенные по телефону стрелки. Климов и Ладыга повернули назад. Было ясно, что на станциях показываться нельзя. Решили вскочить в товарный на ходу. Плутали по лесу. Устали так, что еле ноги тащили. Чемодан с деньгами несли по очереди. Встретили какого-то мужичонку, Климов решил его пристрелить, но Ладыга стал хныкать, что это лишняя улика, и ударил Климова по руке, в которой тот держал маузер. Молчаливый Ладыга от страха стал смелым и решился спорить с атаманом! Климов очень удивился, решил проучить Ладыгу, чтобы не нарушалась дисциплина в шайке, но в это время загудел паровоз. Железная дорога шла, оказывается, совсем рядом, не видная за деревьями. Оба, забыв про все, кинулись к поезду. Каждый боялся оставить другому чемодан. Климов вскочил на пустую площадку с чемоданом в руке, и сразу за ним вскочил Ладыга. Они отдышались и привели себя в порядок. Не доезжая товарной станции, соскочили с поезда, прошли до города пешком и сели в трамвай. Доехали до Николаевского вокзала, прошли мимо тяжеловесного памятника Александру III и замешались в толпе, гулявшей по солнечной стороне Невского. Здесь им уже ничто не угрожало. Мало ли молодых, нарядно одетых людей! Они снова сели в трамвай, проехали до Садовой, вышли, прошли до Марсова поля, прошли По Мойке: Тут было пустынно. За ними никто не шел. Ограбление удалось.

«Теперь опять надо сделать перерыв,-подумал Климов,- и выдумать что-нибудь новое. Теперь, наверно, кассирам усилят охрану, а мы неожиданно ударим в другом месте, где нас не ждут».

Климову стало весело. Он подумал, что все прежние преступники были глупые, ограниченные люди. Их хватало только на то, чтобы выдумать один какой-нибудь способ. Конечно, их быстро узнавали по почерку и ловили. А если фантазия преступника неограниченна? Если почерк все время меняется? Если каждый удар наносится в неожиданном месте? Как тогда? И Климов подумал, что у него хватит фантазии на много лет и на много разных, не похожих друг на друга способов ограблений. Он чувствовал, что ему все удается не по глупому счастью, не по счастливой случайности, а потому, что он хитрей, ловчей, изобретательней, чем угрозыск.

«Первое время,- думал он,- будут нас искать по приметам. А мы в это время уедем. Я — в одно место; Ладыга — в другое. Поживем в хороших гостиницах. Поедем туда, где уже весна и деревья цветут».

Они зашли к Климову. Климов достал бутылку французского коньяка. Откупорил, разлил по маленьким рюмочкам. Коньяк действительно был хороший. Острый виноградный запах разошелся по комнате. Не раздеваясь, они выпили. Все-таки, как они ни гордились своим хладнокровием, а нервничали, конечно, очень. Надо было успокоиться. Опрокинув рюмки, сняли пальто, потом Климов подошел к письменному столу и открыл ящик. Он вынул из кармана наган, положил его в ящик, сунул руку во второй карман, и лицо у него изменилось.

— Что с тобой?- спросил Ладыга.

— Маузер потерял,- сказал Климов.- Вот неудача!

В сущности, особых оснований тревожиться не было.

Маузер, конечно, упал, когда они спорили є Ладыгой, стоит ли убивать мужичонку. Он мог проваляться месяц в снегу, пока его кто-нибудь найдет. Да и потом, неизвестно, откуда он у Миронова. Если получен официально, тогда плохо. Номер зарегистрирован, и до Миронова по номеру доберутся. Но скорее всего, он купил маузер так же, кан купили наганы Ладыга и Климов. Подумаешь, трест очистки каналов! С какой стати ему будут давать оружие? Неприятно было только одно: все так точно рассчитано, а эту ерунду не предусмотрели.