Месть сыновей викинга - Лассе Хольм (2017)

– От людей, бежавших сюда из Восточной Англии, мне известно твое пристрастие к пыткам, Хальфдан, сын Рагнара. Я знаю, что ты большой любитель этого дела. И все же ты заблуждаешься. Если внимательно исследуешь тело, не обнаружишь на нем ни единой раны.

Не успел король завершить свою речь, как Хальфдан резким движением сдернул с трупа погребальный саван и принялся осматривать тело своего отца. Гладкое лицо викинга то и дело искажалось нервным вздрагиванием, словно бушующий океан волнами. Когда он приподнял тело отца, чтобы осмотреть спину, я заметил, что труп полностью окоченел.

Щепетильность Хальфдана скоро показалась чрезмерной остальным братьям. А вот мне был хорошо знаком отек на шее мертвого. Опухший язык занимал почти всю ротовую полость. Одно бедро неестественно раздулось. Кожа на лодыжке и предплечье вздулась пузырями. Однако на теле не нашлось ни единой раны, нанесенной ножом или мечом, и, к досаде Хальфдана, – никаких следов пыток.

– Я предлагаю вам, – нарушил король Элла тягостную тишину, – похоронить отца по своему обычаю, а после снова встретиться.

– Для столь великого властителя, каким был Рагнар Лодброк, – ответил Ивар, – период траура длится десять дней, но на такой долгий срок нам не хватит запасов крепкого пива.

– Давайте устроим перемирие на десять дней. А пиво я с удовольствием предоставлю вам в знак моего доброжелательства.

Переглянувшись, братья кивнули, приняв жест короля Эллы.

– Затем, – продолжал сакс, – вы расскажете нам о своих планах в Нортумбрии. И позвольте мне ради справедливости напомнить вам, что при необходимости мы вмиг соберем еще более многочисленное войско.

– А как вы сами думаете, в течение какого времени армия крестьян способна противостоять трем тысячам выносливых солдат? – сухо поинтересовался Бьёрн Железнобокий.

Король Элла с неуверенностью взглянул на собравшихся на валу северян, но олдермена Осберта не удалось взять голыми руками. Низенький толстенький экс-король объяснил преимущества, которыми обладали местные жители перед, казалось, непобедимыми силами скандинавов. Я бегло переводил его слова, а самоуверенность сыновей Лодброка улетучивалась по ходу рассказа.

– Наша армия действительно состоит из крестьян, но они прекрасно знают местность и умеют извлекать из нее выгоды. Каждый защищает собственный дом и семью, и они будут бороться гораздо дольше и ожесточеннее, чем ваши неорганизованные разбойники. Ваши пути снабжения тянутся издалека, из-за океана, и вы не можете рассчитывать на подкрепление.

– Что ты возомнил о себе, толстяк? – взревел Хальфдан Витсерк. – Лучше радуйся, что мы повстречались с тобой под ольховой веткой, и что я человек чести, не то прирезал бы тебя за такие слова.

– Я не оскорбляю ничьей чести, когда говорю о том, о чем мы все и так прекрасно знаем.

Осберт повернулся к нам спиной, вышел из-под паруса и отправился обратно, к армии саксов, под двумя знаменами ожидающей исхода переговоров.

– Десять дней, – повторил король Элла, после чего последовал за своим олдерменом и конкурентом.

По реакции сыновей Лодброка я понял, что Осберт сказал правду. Причина их кажущихся странными решений заключалась в том, что даже одно сражение будет стоить им множества убитых и раненых, а если саксы смогут за короткий период собрать еще одну армию, потери северян окажутся невосполнимыми.

Ивар Бескостный задумчиво смотрел вслед толстому коротышке, которому и в голову не могло прийти, что за ним пристально наблюдают. Хальфдан Витсерк злобно уставился на тело отца, словно обвинял мертвеца в неожиданном развитии событий. Сигурд Змееглазый отвернулся, чтобы осмыслить слова Осберта. А Бьёрн Железнобокий продолжал стоять, невозмутимо заткнув оба больших пальца за пряжку ремня.

– Все-таки не вышло, – констатировал он. – Тогда я поведу своих людей обратно, к кораблям, ожидающим нас у Гримсби. Мы отплывем как можно быстрее.

– Предаешь нас, бесчестный ублюдок?