Когда пируют львы. И грянул гром - Уилбур Смит (1966)

– Я не хотел тебя беспокоить, но дело в том, что несколько местных скинулись и отправили ему телеграмму. Он сел на скорый дилижанс и полчаса назад был уже здесь. Я надеялся, что не успеет, но… – Он пожал плечами.

Дафф сокрушенно посмотрел на Шона:

– Не повезло, дружок.

Франсуа попытался смягчить удар:

– Я сказал ему, что желающих у нас очередь. Он шестой, так что в любом случае пару сотен Шон успеет настрогать… а потом мы всегда можем сказать, что чемпион устал, с него и так хватит, и закроем турнир.

Шон слушал с большим интересом:

– А что, этот ваш Фернандес – опасный громила?

– Когда придумали это слово, имели в виду как раз его, – объяснил ему Дафф.

– Пошли, посмотрим.

Шон первым вышел из спальни и направился к выходу.

– Ну что, весы для взвешивания достал? – спросил Дафф у Франсуа, когда они поспешали за Шоном.

– Нет, при прииске таких весов не нашлось, самые большие только на полторы сотни фунтов… зато у меня там припасен Гидеон Барнард.

– А он-то чем может помочь?

– Он скотопромышленник, вес определяет на глазок, и довольно точно. В пределах нескольких фунтов.

– Ну тогда так и сделаем. Тем более что у нас тут не чемпионат мира.

Они вышли на веранду, сощурившись от яркого солнечного света, и их встретил громовой рев толпы.

– Который тут ваш португалец? – прошептал Шон.

Впрочем, задавать этот вопрос не было нужды: Фернандес выделялся среди остальных, как горилла среди мартышек. Тело его покрывали густые волосы, начиная от плеч и вниз по спине и груди, покрывая соски и еще больше выпячивая его огромный живот.

Толпа расступилась, давая дорогу Шону и Даффу, и по этому коридору они прошли к рингу. Кое-кто из публики хлопал Шона по спине, но все напутствия и добрые пожелания тонули в шуме толпы. Судил поединки Джок Хейнс. Он помог Шону пролезть сквозь канаты и похлопал его по карманам.

– Таков порядок, – извинился он. – Мало ли, железку какую забыл… нам это надо?

Потом он подозвал высокого загорелого парня, который стоял, прислонившись к канатам, и жевал табак.

– Это мистер Барнард, специалист по взвешиванию. Ну, что скажешь, Гидеон?

Специалист выпустил изо рта струю слюны.

– Двести десять.

– Спасибо.

Джок поднял обе руки, и через несколько минут этот жест был вознагражден относительной тишиной.

– Дамы и господа!

– Ты это с кем разговариваешь, а, босс? – послышался крик.

– Сегодня мы имеем удовольствие видеть перед собой мистера Шона Кортни!

– Протри глаза, boet[30], мы его уже сто лет знаем!

– Чемпион республики в тяжелом весе…

– А почему не чемпион мира, друган? Имеет право!

– …который будет драться в шести схватках…

– Если продержится…

– …защищая свой титул и претендуя на приз в пятьдесят фунтов за каждый бой!

Послышались разрозненные приветственные крики и продолжительные аплодисменты.

– Первым бросает вызов боец весом двести десять фунтов, мистер Энтони…

– Ну-ка, постой! – крикнул Шон. – Это кто сказал, что он первый?

Джок Хейнс успел глубоко вдохнуть, чтобы погромче гаркнуть имя претендента. Пришлось этот воздух со свистом выпустить.

– Все было организовано мистером дю Туа…

– Если я дерусь с ними со всеми, значит я выбираю, с кем драться. А я хочу порту…

Дафф мгновенно закрыл ему рот ладонью.

– Ты что, дурак, черт возьми? Сначала кого полегче! – отчаянно зашептал он. – Совсем башка не варит? Мы не развлекаться сюда пришли, нам нужны деньги на шахту, забыл, что ли?

Шон оторвал руку Даффа от своих губ.

– Я хочу драться с португальцем! – крикнул он.

– Он просто пошутил, – стал заверять толпу Дафф, а потом повернулся к Шону. – Ты что, чокнулся? Этот португашка настоящий людоед, считай, что мы уже потеряли пятьдесят фунтов.