Шон встал и зашагал обратно к бассейну. Гаррик исчез, и основное стадо все еще оставалось в краале. Шон открыл ворота и отпустил животных на волю. Теперь ему стало лучше, силы возвращались, а вместе с ними пробуждались злость и ненависть. Он двинулся по дороге к усадьбе. Сапоги при ходьбе хлюпали, и с каждым шагом злость на брата разгоралась все сильнее. Это Гаррик смешивал раствор. Это он – причина гибели животных. Шон готов был убить его за это.

Поднимаясь по склону к дому, он увидел во дворе Гаррика. Гаррик тоже его заметил и быстро скрылся на кухне. Шон побежал за ним. Он ворвался на кухню, чуть не сбив с ног одного из слуг.

– Гаррик! – орал он на весь дом. – Где ты, черт бы тебя побрал?!

Он обыскал весь дом, сначала торопливо, потом более тщательно. Гаррик как сквозь землю провалился, но окно в их спальне было открыто, и на подоконнике остался пыльный след сапога. Гаррик удрал через окно.

– Проклятый трус! – прокричал Шон и тоже вылез в окно следом за ним. Секунду постоял, сжимая кулаки и вертя головой по сторонам. – Все равно найду! – крикнул он снова. – От меня не спрячешься!

Он двинулся через двор к стойлам и на полпути увидел закрытую дверь в маслобойню. Попробовал открыть, но она оказалась заперта изнутри. Шон отошел, разбежался и врезался в нее плечом – запор не выдержал, и дверь распахнулась. Шон бегом пересек помещение – он увидел, что Гаррик пытается удрать через окошко, но оно было слишком высоко и вдобавок маленькое. Шон ухватил его за штаны и стащил вниз.

– Что ты сделал с раствором, придурок? Что ты с ним сделал?! – заорал он прямо в лицо Гаррику.

– Я не хотел! Откуда я знал, что это опасно для жизни?

– Рассказывай, что ты делал и как!

Шон схватил его за воротник и потащил к двери.

– Я ничего такого не сделал! Честное слово, я не знал!

– Я из тебя выбью всю правду!

– Прошу тебя, Шон! Я же не знал!

Левой рукой Шон прижал Гаррика к дверному проему, правую сжал в кулак и занес над братом.

– Не надо, Шон. Прошу тебя, не надо.

Неожиданно злость покинула Шона, и он опустил руки.

– Ладно уж… Рассказывай, как это все получилось, – холодно проговорил он.

Злость прошла, но ненависть осталась.

– Я очень устал, было уже поздно, и нога сильно разболелась, – прошептал Гаррик, – а оставалось еще четыре бассейна, и я подумал, что ты обязательно проверишь, все ли бочонки пустые, и было уже так поздно… и…

– И что?

– Ну вот, я взял и вылил все в один бассейн… но я же не знал, что это для них смертельно, правда не знал…

Шон молча повернулся и медленно пошел к дому. Гаррик ковылял позади.

– Ты прости меня, Шон, я правда не хотел. Я же не знал…

Шон вошел на кухню и захлопнул дверь перед лицом брата. Прошел в кабинет Уайта. Снял с полки тяжелую тетрадь учета скота в кожаной обложке и положил на стол. Открыл, взял ручку, макнул в чернила. Секунду смотрел в тетрадь, потом в колонке «умершие» поставил цифру 13, а рядом два слова: «отравлены раствором». Он так сильно нажимал на перо, что оно прорезало бумагу насквозь.

Понадобился остаток дня и весь следующий, чтобы Шон с подпасками вычерпал бассейн, заполнил его чистой водой и влил новый раствор. Гаррика он видел только за обедом и ужином, но не сказал ему ни слова.