Когда пируют львы. И грянул гром - Уилбур Смит (1966)

2

Наутро Шон продрал глаза и увидел, что лежит в кровати возле окна, а в глаза ему светит горячее солнце. Он торопливо закрыл глаза и попытался вспомнить, куда он попал. Голова болела, и это мешало думать. А еще мешал непонятный шум. Вернее, не шум даже, а какой-то размеренный хрип с заворотами. Такое впечатление, будто кто-то умирает. Шон снова открыл глаза и медленно повернул голову. У противоположной стенки комнаты стояла кровать, а в ней кто-то лежал. Шон свесился к полу, нащупал сапог и швырнул его в ту сторону. Кто-то хрюкнул, и из-под одеяла показалась голова Даффа. Секунду красными, как зимний закат, глазами он рассматривал Шона, потом снова тихонько утонул в простынях.

– Ну что ты храпишь, как лошадь, – прошептал Шон. – Не видишь, рядом с тобой человек умирает.

Прошло еще много времени. Наконец слуга принес кофе.

– Пошли кого-нибудь в контору, пусть скажут, что я заболел, – приказал Дафф.

– Я уже сообщил, сэр.

Да, этот слуга с полуслова понимал своего хозяина.

– Там кто-то пришел, говорит, что ищет другого нкози. – Слуга бросил быстрый взгляд на Шона. – Очень тревожится.

– Это Мбежане. Скажи ему, пусть подождет.

Кофе пили молча, сидя каждый на своей кровати.

– Как я сюда попал? – спросил Шон.

– Послушай, парень, если уж ты не знаешь, то кто знает?

Дафф встал и прошел по комнате в поисках чистой одежды. Он был совершенно голый, и Шон увидел, что, несмотря на мальчишескую худобу, с мускулами у него было все в порядке.

– Черт побери, что Чарли кладет в этот напиток? – пожаловался Дафф, поднимая с пола пиджак.

Карман пиджака оттягивало что-то тяжелое. Он полез в него, вытащил осколок камня и бросил его на упаковочный ящик, служивший ему столом. Закончив одеваться, он кисло посмотрел на камень, потом подошел к большой куче холостяцкого хлама в углу. Порывшись в ней, выудил пестик со ступкой и помятую миску.

– Чувствую себя дряхлым старикашкой сегодня, – сказал он и принялся долбить и стирать осколок в порошок. Закончив, ссыпал порошок в миску и отнес ее к железному баку, стоящему за входной дверью. Там он открыл кран и наполнил миску водой.

Шон поплелся за ним, и они вдвоем уселись на ступеньку крыльца. Дафф принялся вертеть миску так, чтобы вода образовала водоворот, поднимающий со дна частицы породы, потом наклонял ее, с каждым оборотом выливая немного воды. Потом снова наполнял миску чистой водой.

Вдруг Шон почувствовал, что Дафф словно застыл, сидя рядом с ним. Заглянув ему в лицо, обнаружил, что похмельную расслабленность у соседа как рукой сняло: губы были крепко сжаты, взгляд покрасневших глаз буквально прикипел к миске.

Шон тоже посмотрел и увидел там некий странный отблеск – так блестит брюшко форели в воде, когда она поворачивается им кверху, чтобы удрать. Его охватило странное возбуждение, по рукам побежали мурашки, а волосы на затылке приподнялись.

Дафф быстро плеснул в миску еще свежей водички, три раза крутанул и снова выплеснул. Они сидели не двигаясь, без слов уставившись на свернувшуюся в кольцо на дне миски золотистую змейку.

– Сколько у тебя денег? – спросил Дафф, не поднимая головы.

– Чуть больше тысячи.

– Как раз хватит. Прекрасно! Я наберу пять сотен плюс моя шахтерская квалификация. Партнеры на равных правах, идет?

– Идет.

– Тогда чего же мы сидим? Я иду в банк. Через полчаса встречаемся на краю города.

– А как же твоя работа?

– Ненавижу запах угля! К черту работу!

– А Чарли?

– А Чарли – отравитель! К черту Чарли!

3

На ночь они остановились у подножия гор перед перевалом. Дальше начинался крутой подъем. Весь день они подгоняли лошадей, и животные очень устали. Едва путники встали на ночлег, лошади сразу повернулись хвостом к ветру и принялись жевать сухую зимнюю траву под ногами.