Корабль мечты - Лука ди Фульвио (2013)

Понурившись, рыбак сел на весла, а юноша отвязал лодку от причала и оттолкнулся. Суденышко повернулось носом в сторону Венеции.

– У меня есть кое-какое намерение. А пока что я подумаю о своей цели, – прошептал Меркурио. На его губах играла улыбка. Затем юноша повернулся к рыбаку. – Тебе известно различие между намерением и целью, долдон неотесанный?

– Нет, господин.

– Неужели твоя матушка тебя этому не научила? – Меркурио рассмеялся от всей души.

Глава 33

Сквозь арку императора Августа Шимон Барух въехал в Римини. Устав от перехода по Аппенинам, его арабский скакун едва волочил ноги. Шимон, бросив поводья, неспешно продвигался по небольшому городку. Перейдя мост Тиберия, он очутился в центре города. Справа раскинулись белые песчаные пляжи адриатического побережья, вдалеке виднелся порт. Доехав до таверны под названием «У Тодески», Шимон выбрался из телеги, и к нему сразу же подбежал конюший. Поприветствовав гостя, мальчик принялся возиться с конем.

Шимон же тем временем вошел в таверну.

Трактирщик заговорил с ним очень приветливо и обходительно, а когда понял, что его гость нем, сразу же принес бумагу, перо и чернила.

– Но я не умею читать, господин, – сказал трактирщик. – Если вы не против, неподалеку живет одна женщина, вдова, которая могла бы прочесть мне то, что вы напишете. Но должен предупредить вас, что она еврейка.

Шимон оцепенел.

– Если вы не любите евреев, господин, то мы найдем другой выход из этой ситуации, – поспешно заверил его мужчина.

Шимон покачал головой.

– Так значит, вы не против этой женщины?

Барух кивнул.

Трактирщик повернулся к своей жене, толстухе с багряно-красным лицом:

– Приведи Эстер. И скажи, чтобы она поторопилась.

Услышав это имя, Шимон вздрогнул. Как и каждому еврею, ему была известна история Эстер, ибо в память об этой женщине иудеи ежегодно праздновали Пурим. Но дело было не в этом. На древнееврейском имя Эстер означало «Я скроюсь». А Шимон скрывался.

– Я рад, что вы ничего не имеете против евреев, господин, – говорил тем временем трактирщик. – Странные времена настали сейчас в Римини. В прошлом месяце в городе разгромили две лавки ростовщиков. А почему? Потому что открылось две церковных ссудных кассы, тут их называют Сакри Монте ди Пьета. Сакри – значит священные. Священные… обхохочешься просто. И эти ссудные кассы – то же самое, что и лавки ростовщиков, только ведает ими Церковь, у которой и без того много власти и… если позволите… ладно, впрочем, оставим это… Нет, я скажу! Священники поливают грязью евреев, а сами только того и хотят, что из нас деньжат выжать, вот что я думаю. Но, к несчастью, народ этого не понимает, и его тянет в эту церковь, будто…

– Прекрати трепаться! – прикрикнула на него жена, входя в зал с худенькой, хрупкой на вид женщиной.

Расхохотавшись, трактирщик набрал побольше воздуха в легкие и выпалил:

– Простой народ тянет в церковь, как…

– Не смей!

– …как мух тянет на дерьмо! – с триумфом завершил мужчина, разразившись оглушительным смехом.

– Когда папские палачи будут жечь тебя на площади, посмотрим, будешь ли ты тогда смеяться, – проворчала его жена. – Эстер, помоги моему мужу-дураку.

Шимон заметил, как женщина улыбнулась в ответ на слова трактирщицы. Эстер, без сомнения, была очень красива. Благородные черты лица, точеный нос, темно-зеленые, словно скарабеи, глаза, полные розовые губы. Как и требовал обычай, она склонила перед Шимоном голову.

– Итак, господин, – сказал трактирщик. – Теперь, будьте добры, напишите, что вам будет угодно. Мы постараемся выполнить все ваши желания.