По зову сердца - Виктория Холт (1985)

Мы по-прежнему печальны. Не можем поверить в то, что больше никогда не увидим Чарлза. Мачеха сделала все возможное, чтобы подбодрить отца. На следующий день после отъезда Джеймса Кардью у него был новый приступ. Мачеха настояла на визите врача. Тот сказал, что ничего удивительного — ведь отец пережил такое потрясение.

Это был особенно сильный приступ. Отец оставался в постели неделю. Мачеха читала ему вслух Библию, и это, казалось, приносило отцу большое утешение.

Спустя несколько недель после случившегося отец все-таки поднялся. Он отправился в Большой Стэнтон к своим поверенным.

Позже он поговорил со мной.

— Видишь ли, Энн Элис, все это сильно меняет дело. Это означает конец рода Мэллори. Веками Мэллори жили в этом доме. А теперь цепь прервалась.

— Разве имя имеет такое большое значение? — спросила я.

— Значение имеет семья. Люди очень ценят семьи. Мне надо думать об этом доме и обо всем остальном. Если ты выйдешь замуж и уедешь, что тогда? Семья будет разбросана, имя утрачено. Чарлз продолжил бы наш род здесь.

— Да, я понимаю, — ответила я. — Но когда все уже сказано, так уж ли это важно? Люди должны быть счастливы. Они находят счастье с другими людьми, а не с домами и именем.

— Ты рассуждаешь, как влюбленная девушка. Это Магнус, не так ли?

— Да, Магнус.

— Этот молодой человек — умница. Много путешествовал. Он влюблен в свое дело, в составление карт… так, как я никогда не был. Мастере тоже такой. Некоторых людей это просто поглощает. Мастере говорит, что у Магнуса особый дар в составлении карт. И у него в крови любовь к путешествиям. Таким был и твой брат Чарлз. — Отец с минуту помолчал, затем продолжал:

— Мне надо было повидаться со стариком Грэмптоном.

Грэмптон Санз и Хендерсон — это наши поверенные.

— Я думал о доме. Он должен перейти к тебе. Что ты станешь с ним делать? Надеюсь, ты никогда не продашь его.

— Нет, папа. Не продам.

— Надеюсь, в нем всегда найдется место для твоей мачехи, пока она жива. Я ее обеспечил. И, конечно, есть еще твой кузен Джон. Я уже давно почти ничего о нем не слышал. Но ведь он — Мэллори. Так что я полагаю, в действительности, дом должен отойти к нему, если ты вдруг не захочешь жить здесь. Разумеется, пока жива твоя мачеха, этого не будет.

— Вы говорите так, словно собираетесь умирать, папа.

— Я еще долго не собираюсь этого делать. Но я хочу убедиться, что все в порядке. А ввиду того, что случилось с Чарлзом… — Голос отца прервался.

Я взяла отца за руку и сжала ее. Мы редко показывали друг другу свои чувства. Не люблю я таких разговоров. Звучит так, что отец чуть ли не собрался умирать.

Это был странный вечер. Над домом навис ужасный мрак, и только когда я убегаю к Магнусу, он немного рассеивается.

Быть такой счастливой и одновременно знать, что в любой момент тебя может постичь трагедия — это заставляет меня задуматься. И в таком раздумчивом настроении я обращаюсь к моему дневнику.

3 СЕНТЯБРЯ.

Наш дом — воплощение траура. Этой ночью умер отец. Его обнаружила мачеха. Она примчалась ко мне, очень бледная, синие глаза ее были огромны, а — Энн, Энн Элис, идем со мной, посмотри на твоего отца…

Отец лежал на спине, лицо его было белым и застывшим. Я тронула его лицо. Оно было совсем холодным. Я посмотрела на мачеху и сказала:

— Он… умер.

— Этого не может быть, — твердила она, словно умоляя меня согласиться с ней. — У него и раньше бывали такие припадки.

— Такого еще никогда не было, — отозвалась я. — Надо послать за врачом.

Мачеха упала в кресло и закрыла лицо руками.

— Ох, Энн Элис, этого не может быть. Не может быть. Я испытывала поразительное спокойствие. Все было так, словно я была к этому готова.

— Я немедленно отправлю кого-нибудь из слут за врачом, — сказала я.