Дым - Дэн Вилета (2016)

Леди Нэйлор упирается в стол ладонями, готовясь встать. Этого допустить нельзя. И поэтому Чарли удерживает ее — с помощью слов, разумеется, некоего откровения, к которому он подбирался на протяжении всей беседы. Ливия догадывается об этом по его пылающим ушам.

Такая искренность может подействовать и на ее мать.

— Самое трудное для меня, — говорит Чарли (голос на октаву выше, как и положено мальчику, открывающему душу), — самое трудное — это находить компромиссное решение. Сидеть посередине, не склоняясь ни в одну, ни в другую сторону, не доводить дел до конца. Быть здравым. Скучным.

Мать Ливии насмешливо улыбается, но тем не менее снова устраивается на стуле.

— Возможно, вы трус, мистер Купер?

Ливия с болью наблюдает за тем, как вспыхивает Чарли, глотает дым. Он говорит сейчас с ней — с Ливией, только с ней. Говорит тихо и прямо:

— Может, я и вправду трус.

— О, Чарли! Кажется, я рассердила вас.

— Вот почему так трудно стоять посередине. Кто-нибудь обязательно укажет на тебя пальцем и станет издеваться.

Ее мать пожимает плечами, словно в знак согласия, потом упирает подбородок в ладони.

— Вопрос заключается вот в чем, мистер Купер. Ваш компромисс не что иное, как статус-кво. Вы просто сидите на месте и ведете себя прилично. Действуя так, вы не измените этот мир. Но опять же, ваших родителей это вполне устроило бы.

— В каком смысле?

— Не надо разыгрывать дурачка, мистер Купер. Ваша семья — одна из известнейших в Англии, вы согласны? Благодаря древности и знатности рода. Но также и благодаря своему богатству. Конечно, большая часть вашего состояния имеет не столь давнее происхождение: она приобретена в течение последних двух поколений, не раньше. Но богатство подобно старой деве: справляться о его возрасте невежливо. Правда состоит в том, что состояние вашей семьи выросло вдесятеро за три десятка лет, а вместе с состоянием укреплялось ее влияние и положение. Хочется спросить: каким образом?

Лицо Чарли разом белеет.

— То же самое говорил мне Ренфрю, — помертвевшими губами шепчет он. — «Спросите себя, откуда берутся все деньги».

— Ну и как, мистер Купер, вы спросили?

Он колеблется:

— Не знаю.

— Тогда рискните и сделайте предположение.

И вновь он молчит. Потом, поднимая глаза, преданный правде, ощущая, как земля уходит у него из-под ног, произносит:

— Леденцы.

— Фирма «Б&С». В точку. Доля в компании, вплоть до последнего времени. Королевская лицензия на импорт сырья. Колониальные владения. Как известно, Спенсеры выкупили монополию на производство, но в целом это слишком прибыльный бизнес, чтобы отдавать его в одни руки. Вы слышали, что ваш отец вчера представил в парламенте новый закон? Убитый горем родитель: он думает, что вы погибли, и винит каких-то ирландских мигрантов, у которых нашли ружье Джулиуса. Газеты, поддерживающие тори, называют это «новым изоляционизмом». Вернуться к чистоте, моральной и этнической. Выдворить всех иностранцев, всех несогласных. Преследовать католиков и евреев. Ограничить торговлю импортом из собственных колоний. Больше никаких иноземных пороков! Высоконравственный закон! И случайным образом весьма выгодный для тех, кто обладает лицензией на импорт. Ваш отец сможет отомстить за вас и набить карманы — одним ловким движением.

Она умолкает, чтобы перевести дух. Чарли прячет голову в ладони.

— О, не корите себя, мистер Купер. Здесь замешаны все знатные семейства. Одни связаны с леденцами, другие, самые предприимчивые, с сигаретами. Это система, основа, ткань страны. Компромисс не изменит этого. — Баронесса встает. — Было приятно поговорить с вами, молодой человек, но уже поздно. Вот-вот вернется миссис Грендель. Не будем занимать ее кухню.

Повинуясь безмолвной команде Ливии, Томас выходит из комнаты леди Нэйлор. Он едва успевает пройти по коридору мимо Ливии и исчезнуть незамеченным.