Танец на кладбище - Линкольн Чайлд, Дуглас Престон (2009)

Таких костылей оказалось несколько, и, вытащив все, Пендергаст сложил их рядом с останками.

– Любопытно. А теперь посмотрите сюда.

Направив свет на шею скелета, д’Агоста увидел тонкий пеньковый шпагат, обвившийся вокруг позвонков.

– Здорово затянули. Чуть голову не оторвали.

– Вы правы. Подъязычная кость практически раздроблена, – заметил Пендергаст, возвращаясь к своему малоприятному занятию.

Вскоре от скелета не осталось ничего, кроме черепа, зарывшегося лицом в землю. Пендергаст подсунул под него перочинный нож, слегка раскачал и вытащил наружу. Потом перевернул, чуть поддев лезвием ножа.

– О черт, – пробормотал д’Агоста, отступая назад.

Рот у черепа был закрыт, но вся ротовая полость была забита какой-то беловато-зеленой массой, похожей на мел. К зубам прицепилась тонкая спутанная бечевка.

Спецагент поднял ее и, рассмотрев, положил в пробирку. Потом осторожно наклонился, понюхал череп, взял немного беловатого вещества и растер между пальцами:

– Мышьяк. Им заполнили рот трупа, а потом зашили.

– Господи Исусе. Какое же это самоубийство, если его задушили, воткнули в спину нож и затолкали в рот мышьяк? Те, кто его хоронил, не могли этого не заметить.

– Изначально тело лежало по-другому. Никто не хоронит своих родных лицом вниз. Но после похорон кто-то – скорее всего те, кто его раньше «реанимировал», – пришел и выкопал тело, чтобы произвести все эти манипуляции.

– Но зачем?

– Это известный ритуал обеа. Мертвеца убивают вторично.

– Какого черта это нужно?

– Чтобы убить наверняка, – объяснил Пендергаст, поднимаясь на ноги. – Как вы справедливо заметили, Винсент, это было не самоубийство. Теперь, когда мы видим, что он был убит дважды, причем во второй раз с помощью ножа и мышьяка, в этом нет никакого сомнения. После первых похорон этого человека выкопали – выкопали с определенной целью, – и когда эта цель была достигнута, его снова похоронили, на этот раз лицом вниз. Это тот самый преступник – реанимированный труп по версии «Нью-Йорк сан», – который в тысяча девятьсот первом году совершил все эти убийства в Инвудском лесу.

– Вы хотите сказать, что его похитили или обратили в свою веру обитатели Вилля, а потом превратили в зомби и заставили убить ландшафтного архитектора и паркового чиновника, чтобы спасти свою церковь от уничтожения?

– Ecce signum[32], – коротко ответил Пендергаст, махнув рукой в сторону трупа.

Глава 44

Д’Агоста отхлебнул большой глоток кофе и поморщился. Это была уже пятая чашка за утро. Привычка пить «Старбакс» стала разорительной, и он переключился на тот деготь, который производила старая кофеварка, стоявшая в комнате отдыха. Поставив чашку, он посмотрел на Пендергаста, сидевшего в углу. Сложив пальцы домиком, тот над чем-то усиленно размышлял. Приключения прошлой ночи никак не отразились на его облике.

Внезапно из коридора донеслись звуки словесной перепалки – кто-то пытался пройти к д’Агосте. Голос показался ему знакомым. Поднявшись, он высунулся в коридор. Человек в вельветовом пиджаке спорил с одним из секретарей.

Увидев д’Агосту, секретарь пожаловался:

– Лейтенант, я пытаюсь объяснить этому человеку, что он должен подать заявление сержанту.

Человек обернулся:

– А, вот вы где!

Это был продюсер-благотворитель Эстебан. На лбу у него белела повязка.

– Сэр, лейтенант должен был назначить вам…

– Я приму его, Шелли. Спасибо, – перебил секретаря д’Агоста.

Он вернулся в кабинет. Эстебан последовал за ним. Увидев Пендергаста, посетитель нахмурился. При первой встрече в поместье Эстебана на Лонг-Айленде они не слишком понравились друг другу.

Д’Агоста сел за стол, Эстебан расположился против него на стуле. Лейтенант сразу же почувствовал к нему антипатию. Самодовольный хлыщ.

– Так в чем дело? – спросил он.