Танец на кладбище - Линкольн Чайлд, Дуглас Престон (2009)

– Тише, пожалуйста, – сказал он в микрофон. – Соблюдайте спокойствие.

Отступив назад, он терпеливо ждал, пока в зале установится порядок.

– Благодарю вас. Вот вы, в первом ряду, – кивнул он женщине в желтой блузке.

– Что вы можете сказать об этом Вилле? Там действительно приносят в жертву животных?

– В полицию поступило несколько жалоб в связи с криками животных, доносящимися из этого места. Сейчас оно находится под нашим пристальным вниманием. Могу добавить, что мы не обнаружили никаких прямых связей между убийством Смитбека и Виллем.

– Касаясь убийства Смитбека, – продолжала женщина. – Что говорят результаты вскрытия? Какова была причина смерти?

– Причиной смерти была колотая рана в сердце.

Д’Агоста окинул взглядом толпу: повсюду тянущиеся руки, вспышки фотоаппаратов, кинокамеры и диктофоны. Было трудно смириться, что в этом море лиц больше никогда не появится вихрастая голова кричащего и жестикулирующего Смитбека.

– Вы, пожалуйста, – сказал он, указывая на мужчину в ярком галстуке-бабочке, сидящего в третьем ряду.

– Была ли точно установлена личность убийцы? Это действительно сосед Смитбека Феринг?

– Феринг не был его соседом. Он жил в том же доме. Экспертиза еще не закончена, но сейчас уже можно сказать, что все улики указывают на то, что Феринг представляет первоочередной интерес для следствия. Он пока не задержан и в настоящее время скрывается от правосудия.

Если покойника можно считать скрывающимся от правосудия.

– Имеет ли Феринг какое-то отношение к Виллю?

– Мы не установили каких-либо связей между Ферингoм и Виллем.

Все оказалось не так страшно, как он ожидал. Журналисты держались в рамках и ничего лишнего себе не позволяли. Д’Агоста кивнул в сторону еще одной поднятой руки.

– Что вы можете сказать об обыске в офисе Клайна? Он тоже подозреваемый?

– В настоящее время нет, – отрезал д’Агоста, избегая смотреть на Рокера.

Господи, ну почему журналисты всегда все знают?

– Тогда почему был произведен обыск?

– Извините, но это тайна следствия.

Он хотел предоставить слово следующему журналисту, но тут раздался громкий голос, перекрывший все остальные. Нахмурившись, д’Агоста повернулся в ту сторону. В первом ряду поднялся высокий человек, по виду типичный мажор: короткие светлые волосы, репсовый галстук и выдающийся подбородок, на котором можно припарковать грузовик.

– Я бы хотел знать, как далеко в действительности продвинулось следствие? – спросил он хорошо поставленным голосом.

Вопрос был задан столь агрессивно, что д’Агоста не сразу нашелся что ответить.

– Простите? – переспросил он.

– Я Брюс Гарриман из «Таймс». Член журналистского корпуса Нью-Йорка и мой близкий друг Билл Смитбек был зверски убит неделю назад. Я поставлю вопрос несколько иначе. Почему все это время следствие топчется на месте?

По толпе пробежал ропот. Несколько голов кивнуло в знак согласия.

– Следствие идет успешно. Но я не имею права вдаваться в детали. – Д’Агоста понимал, как беспомощно это звучит, но ничего другого предложить не мог.

Гарриман не обратил ни малейшего внимания на его слова.

– Журналист поплатился за то, что исполнял свой долг, – напыщенно произнес он. – Это вызов всем нам, нашей профессии.

Шум в зале усилился.

Д’Агоста повернулся к другому журналисту, но Гарриман не унимался.

– Что происходит в Вилле? – загремел он.

– Как я уже сказал, нет никаких свидетельств, указывающих на то, что Вилль…

– Почему им разрешают открыто мучить и убивать животных – а может быть, и не только животных? – перебил его Гарриман. – Лейтенант, вы должны знать, что многие жители Нью-Йорка задают один и тот же вопрос: почему бездействует полиция?