Танец на кладбище - Линкольн Чайлд, Дуглас Престон (2009)

Выключив фонарик, д’Агоста спрятал его в карман и стал внимательно смотреть по сторонам. На небе висел месяц, и в его призрачном свете буковые деревья были похожи на ноги неведомого чудовища, обильно покрытые струпьями. Лейтенант прислушался. Здесь явно кто-то был. Теперь он его не только чувствовал, но и слышал. Тихое шуршание мокрых листьев, треск сломанной веточки.

Д’Агоста потянулся за пистолетом.

– Я офицер полиции Нью-Йорка, – гаркнул он. – Прошу вас выйти на дорогу.

Фонарик он больше не включал. Сейчас он хорошо видел и без него.

За деревьями показалась фигура, двигавшаяся странной шатающейся походкой. Потом она нырнула в кусты и исчезла из виду. Сразу после этого в лесу раздался странный возглас, нечленораздельный и замогильный, словно он исходил из плохо слушавшейся глотки: «Ва-а-а-а-а-у-у-у-у-у…»

Д’Агоста выхватил фонарик и направил его в чащу. Никого.

Чертовщина какая-то. Наверное, это детишки его разыгрывают.

Он направился к кустам, освещая путь фонариком. Все видимое пространство было заполонено огромными азалиями и горным лавром. Чуть поколебавшись, д’Агоста стал пробираться сквозь заросли.

Почти сразу же справа послышался хруст ветвей. Д’Агоста направил туда свет, но луч фонарика уперся в стену кустарника, за которой было темно. Выключив фонарик, он подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Потом заговорил:

– Это общественная собственность, а я представитель закона. Немедленно выходите, или я арестую вас за сопротивление полиции.

Справа опять послышался треск. Повернувшись туда, д’Агоста увидел выходящую из папоротников фигуру: мертвенно-бледная зеленоватая кожа, запачканное кровью и грязью изможденное лицо, лохмотья на худом теле с выпирающими суставами.

– Эй, вы!

Фигура пошатнулась, словно потеряв равновесие, но потом с дьявольской решимостью устремилась вперед. На д’Агосту уставился недобрый глаз. Другой был скрыт под толстой коркой крови и грязи. «Ва-а-а-а-а-у-у-у-у-у…»

– Господи Исусе! – ахнул д’Агоста, отшатнувшись.

Бросив фонарь, он попытался вытащить свой «глок».

Но тут существо бросилось на него, ломая кусты. Д’Агоста поднял пистолет, но страшный удар по голове остановил его. Все вокруг завертелось и исчезло.

Глава 34

Моника Гатто открыла глаза, подняла голову со стола и, расправив плечи, приняла бодрствующий вид. Потом настороженно огляделась. Большие часы на противоположной стене показывали половину десятого вечера. Предыдущего ночного дежурного уволили из морга за то, что он спал на работе. Выровняв бумаги, лежавшие на столе, она снова посмотрела по сторонам и немного успокоилась. Люминесцентные лампы привычно освещали плиточный пол и кафельные стены, в воздухе стоял запах химикалий. Все было спокойно.

Но ведь что-то ее разбудило.

Гатто поднялась из-за стола и одернула форму, плотно облегавшую пышное тело. На службе надо выглядеть подтянуто и аккуратно. Ей вовсе не хотелось потерять эту работу: здесь хорошо платили и, кроме того, полагалась медицинская страховка.

Наверху послышался какой-то шум. Наверное, очередного жмурика привезли. Гатто улыбнулась, довольная своими успехами в освоении местного жаргона. Вынув из сумочки зеркальце, она подкрасила губы, поправила прическу и проверила, не блестит ли нос.

Негромко хлопнули двери лифта. Слегка надушившись, женщина убрала зеркальце в сумочку и повесила ее на спинку стула. Потом опять поправила бумаги на столе.

Послышались торопливые шаги, но не со стороны лифтов, а на лестнице. Это было довольно странно.

Шаги быстро приближались. Потом дверь на лестницу распахнулась, и в коридор вбежала женщина в черном платье и туфлях на высоком каблуке. Ее золотистые волосы в беспорядке разметались по плечам.

От удивления Гатто потеряла дар речи.

Женщина остановилась посередине коридора. В холодном свете люминесцентных ламп лицо ее казалось серым.