Жнецы - Джон Коннолли (2008)

Начался дождь. Крупные капли увесисто шлепали по лиственному своду над головами. Уже готовилось взойти солнце, но на небе по-прежнему вздувались мглистые тучи. Дождь учащался, тяжелел, быстро промачивал насквозь, но наблюдатели на окраине леса не двигались. На них были непромокаемые накидки и пончо. К дождю они подготовились. Да что там дождь – подготовились ко всему. Луис с Ангелом медленно отступили в деревья.

* * *

Налицо было обильное внутреннее кровоизлияние. Мозг внутри черепа набух, отчего кровь текла еще сильней. За раненого боролись, пытались предотвратить образование грыжи, потому что для него это был бы конец. Были извлечены костные фрагменты, кровавый сгусток и пуля. В конце концов на этом месте должен будет остаться лишь малозаметный шрам, скрытый под волосами.

А пока шла битва за его жизнь, Луис сидел возле озера в окружении деревьев. На той стороне виднелся дом, в котором он вырос. Теперь дом пребывал в запустении – уже не жилье, а развалины. Туда нельзя вернуться, а значит, в его стенах нет жизни. Жизни не было нигде. Молчал лес, в озере не водилась рыба. Луис сидел в мертвом месте, сидел и ждал.

Спустя время из темноты леса на востоке показался человек. Лица у него не было, а зубы щерились в безгубой улыбке. Из-за отсутствия глаз человек ничего не видел, но голова его была повернута к Луису. Раны на лице создавали впечатление, будто он все время скалится. Может, так оно и есть: Дебер всегда скалился, даже тогда, когда убивал мать Луиса.

На западе небо тронулось свечением, и место у воды занял Горящий Человек, ворожа устами слова, беззвучно ведая своему сыну о великом гневе отмщения.

Север – дом. Юг – Луис. Восток – Дебер. Запад – Горящий Человек. Компасные румбы.

Однако самой южной точкой Луис не оказался. За спиной он заслышал шаги, и сзади его шеи мимолетно коснулась рука. Луис попробовал обернуться, но не смог.

А голос его бабушки прошептал: «Это не единственное, куда можно пойти».

Что стало началом конца. Зернышком света, которое увенчалось медленным прорастанием сознания.

Рана заживала долго. Пуля проникла в череп, но не вошла в мозг. Не зря мать с детства звала мальчика твердолобым. Даже когда его жизнь оказалась вне опасности, Луис не без труда образовывал некоторые слова, а зрение еще месяцами туманилось. Его донимали фантомные звуки и боли в конечностях.

Поначалу возник соблазн отделаться от Луиса, но у Гэбриела этот парень был на особом счету. Из набора он самый младший, но при этом обладает потенциалом, превосходящим все ожидания Гэбриела. Луис быстро шел на поправку, отчасти из-за своей естественной врожденной силы, но еще (уж Гэбриел-то знал) из-за желания отомстить. Блисс исчез, но должен найтись. Содеянное не может сойти ему с рук безнаказанно.

На то, чтобы его отследить, ушло десять лет. И когда Блисса нашли, привести приговор в исполнение послали Луиса.

* * *

Блисс жил в Амстердаме под фамилией ван Мьерло и имел гражданство Нидерландов. Налицо была пластическая операция – не то чтобы радикальная, но нос, глаза и подбородок изменены достаточно, чтобы старые знакомые, случись невзначай с ними встретиться, прошли бы дальше без остановки. Во всяком случае, узнали бы не сразу. Все это он проделал ради форы во времени – часов, минут, а то и секунд. Не приходилось сомневаться, что после того случая с Ловейнами Блисс все годы жил в ожидании дня, когда его найдут и разоблачат. И готовился бежать в любое время. Все свое окружение он знал досконально, и малейшее изменение будничной среды его бы насторожило. При себе всегда носил оружие. Невдалеке от места проживания в надежном частном гараже стоял автомобиль, которым Блисс пользовался редко. Он держал его на случай экстренной надобности, если аэропорт и поезда вдруг по какой-то причине окажутся вне доступа и не отыщется иного средства передвижения.