Жнецы - Джон Коннолли (2008)

– Оно стоит того? – горестно спросил Уилли. – Это все, оно того стоит?

– Не знаю, – ответил Детектив. – Знаю только, что здесь у меня друзья и они в опасности.

Он протянул руку, и Брю за нее взялся.

– Твое оружие еще понадобится, – сказал Паркер.

Уилли поглядел на лежащий возле ног «браунинг».

– Подбери его, Уилли, – сказал Детектив, и в эту минуту Уилли его ненавидел.

Но он повиновался – поднял оружие и присоединился к остальным.

* * *

Позади себя Бентон слышал стрельбу, но не обернулся. Иначе идти вперед будет уже нельзя. Он боялся, что если повернется, даже на секунду, то потеряет всякое чувство направления, а если остановится, то сдастся и дальше уже не пойдет: не окажется сил. Так что оставалось лишь ставить одну ногу перед другой, сжимая правой рукой винтовку. Только так можно в конце концов дойти вон до тех, за кем он охотится. Взаимосвязи в мозгу Бентона постепенно отмирали, вылетая одна за одной, как перегоревшие пробки. Он уже едва помнил свое имя, а имена тех, кто сгинул в том аду, забыл напрочь. Единственное, что он помнил: те, кто за это (за что, черт его знает) в ответе, идут, вон они, впереди, и их надо убить. А как их не станет, так можно будет перестать двигаться, и вместе с этим пройдет боль – вообще все пройдет, схлынет. Не останется ни боли, ни удовольствия, ни воспоминаний. А будет только чернота, как будто тонешь ночью в теплом море.

Глава 27

Первым Бентона заметил Ангел. Тот все еще находился в отдалении, когда его голова стала видна над бровкой холма. Ангел бдительно похлопал Луиса по руке, и они вместе обернулись навстречу угрозе.

Было ясно, что этот человек серьезно ранен. Он не шел, а скорее ковылял. При этом его то и дело заносило слегка влево, и он не сразу это замечал, а заметив, не сразу реагировал. Голова полуопущена, в правой руке зажата винтовка. При приближении стали видны повреждения, нанесенные телу и лицу пожаром, и стало ясно, откуда именно человек сейчас держит путь.

– Кто-то уцелел при взрыве, – определил Ангел. – Но раны тяжелые.

– У него оружие, – заметил Луис.

– Похоже, ему от этого не легче.

Луис, прицельно поднимая ствол пистолета, тронулся навстречу раненому.

– Да, – сказал он. – Похоже, не легче.

* * *

До Бентона мало-помалу начало доходить, что те двое, которых он преследовал, остановились. Время пришло. Бентон в свою очередь тоже остановился, понимая, что дальше уже не сдвинется ни на шаг, во всяком случае здесь и в этой жизни. Рельеф колыхался, и те двое в отдалении тоже – расплывчатые, нечеткие. Бентон хотел поднять винтовку, но руки не повиновались. Попытался заговорить, но слова не вышли из спекшегося рта. Надо всем довлела боль; боль и желание отомстить тем, кто ее вызвал. Мучения низвели его до уровня животного. В мозгу проплавлялись разрозненные воспоминания о бессвязных вещах и исчезали прежде, чем Бентон мог как-то их увязать и осмыслить. Женщина, что могла быть его матерью… Еще кто-то, кто, возможно, был ее любовником. Умирающий под дождем человек, и кровь стекает, как краски на акварели…

Винтовка все еще в руке – это Бентон пока понимал. Он изо всех сил попытался сосредоточиться, сфокусироваться на ней. Палец правой руки удалось уложить на спусковой крючок; левая по-прежнему сжимала цевье. Бентон что было сил нажал на крючок, бессмысленно бабахнув в землю. Из глаза вытекла слеза. Приближалась одна из тех фигур. Их следовало убить, но зачем, не припоминалось. Не помнилось ничего вообще. Все ушло.