Жнецы - Джон Коннолли (2008)

Луис уложил Уилли на ковер. Он хотел разорвать на ране рубашку, но механик, помотав головой, оттолкнул его руки. Было слишком много крови. Она хлестала из раны, топя Уилли своим приливом; пузырилась изо рта, в то время как Уилли изгибался на полу, а его с боков придерживали Ангел и Детектив. Зная, что он умирает, они взяли ладони механика в свои – Ангел правую, а Детектив левую. Уилли Брю крепко их сжал. Он попеременно смотрел на того и на другого, пытаясь им что-то сказать. Детектив склонился, поднеся ухо так близко к губам раненого, что лицо ему окропили кровавые брызги. А механик все пытался, но никак не мог выговорить своих последних слов.

– Ничего-ничего, Уилли, – успокаивал его Паркер. – Все нормально.

Уилли хотел сделать вдох, но ему это не удавалось. Лицо потемнело от усилия, черты мучительно исказились.

– Пускай-пускай, Уилли, пускай выходит, – шепотом подбадривал его Детектив. – Уже вот-вот.

Постепенно тело Уилли в руках Луиса обмякло, и жизнь его наконец покинула.

Глава 30

Тело Уилли Брю завернули в простыню и поместили на платформу грузовика, припаркованного позади дома. Ангел сел за руль, Детектив с ним рядом, а Луис нес вахту возле Уилли. Они поехали туда, где их на дороге ждали братья Фульчи и Гарнер. Те увидели тело, завернутое в окровавленную простыню, но не проронили ни слова.

– Никто не приезжал, – доложился Джеки. – Мы ждали, но так никого и не дождались.

И тут в отдалении появились машины – три черных фургона и пара черных «Эксплореров». Они на скорости ехали сюда. Братья Фульчи напряглись и выжидательно подняли стволы.

– А ну-ка, стоп, – властно сказал Луис.

Кортеж замедлил ход и остановился неподалеку. Пассажирская дверца переднего «Эксплорера» открылась, и наружу ступил человек в длинном черном плаще. Широкополая фетровая шляпа защищала от дождя. Луис слез с платформы грузовика и тронулся навстречу прибывшему.

– Я вижу, утро у вас выдалось что надо, – сказал Милтон.

Луис смотрел на него без всякого выражения. Их разделял какой-нибудь метр, но в нем зияла бездна.

– Зачем вы здесь? – спросил Луис.

– Будут неизбежные вопросы. Нельзя вот так объявить войну человеку уровня Артура Лихагена и ожидать, что этого никто не заметит. Он мертв?

– Мертв. А также его сын и дочь Николаса Хойла.

– От вас я меньшего не ожидал, – заметил Милтон.

– А с ними еще Блисс.

Милтон моргнул, но в целом его мимика никак не изменилась.

– Ты не ответил на мой вопрос, – сказал Луис. – Зачем вы здесь?

– Возможно, больная совесть.

– У тебя ее нет.

Милтон чуть наклонил голову, признавая правдивость такого утверждения.

– Тогда называй это как хочешь: профессиональный этикет, подчистка мелочей. Не суть важно.

– Это ты заказывал убийство Джона Лихагена? – спросил Луис.

– Я.

– А Баллантайн работал на тебя?

– В том конкретном случае да. Он был так, подстраховкой при дезавуировании. Буфером между нами и тобой.

– Гэбриел об этом знал?

– Я уверен, что он подозревал, но открыто спросить об этом не мог. Это было бы неумно.

Милтон поглядел Луису через плечо в направлении дома Лихагена, и его глаза на какое-то время сделались туманно-далекими.

– У меня для тебя плохие новости, – словно возвращаясь, сказал он наконец. – Сегодня ночью умер Гэбриел. Такие вот дела. Жалко.

Оба безмолвно буравили друг друга взглядами. Ни один не уступал.

– Так что теперь? – спросил Луис.

– Уходишь, и все.

– А легенда?

– Бандитская разборка. Лихаген схлестнулся с теми, кто ему не по зубам. Он ведь занимался нелегальщиной: наркотики, торговля людьми. Свалим на русских. Скажем, это они. Мы слышали, ты с этой темой хорошо знаком. Так что звучать будет очень правдоподобно.

– Но ведь есть те, кто уцелел.

– Они будут тише воды. Мы умеем прижимать людям языки.