Слабость Виктории Бергман (сборник) - Эрик Аксл Сунд (2012)

Гао спускается к шлюзу, переходит через мост и попадает в Старый город. Он с любопытством прислушивается к чужому языку, и ему думается, что он звучит так, будто люди вокруг не говорят, а поют. Новый язык кажется дружелюбным и подходящим для создания прекрасной поэзии, и Гао становится интересно, как он звучит, когда эти люди сердятся.

Он несколько часов бродит по множеству маленьких улочек и переулков, постепенно начинает ориентироваться и уже вскоре может попадать туда, куда задумал. С наступлением сумерек у него в голове возникает четкая карта расположенного между мостами маленького городка. Сюда он обязательно вернется и сделает это отправной точкой, когда потом будет изучать другие части города.

Домой он идет по Гётгатан до перекрестка со Сконегатан, где поворачивает налево и прямиком приходит в нужную квартиру.

Светлую женщину он находит в темной, мягкой комнате. Она лежит, растянувшись на полу, и он видит по ее глазам, что она пребывает где-то далеко. Он наклоняется, целует ей ноги, а потом раздевается.

Прежде чем лечь рядом с ней, он старательно и аккуратно складывает костюм именно так, как она много раз ему показывала.

Потом закрывает глаза и ждет, чтобы ангел выдал ему инструкции.

Белые горы

Когда зазвонил телефон, волосы у Софии Цеттерлунд еще не успели высохнуть.

– Это Виктория Бергман? – осведомляется незнакомый голос. – А кто ее спрашивает? – отвечает она вопросом на вопрос с притворной подозрительностью, хотя прекрасно знает, что рано или поздно они должны с ней связаться.

– Я звоню из отделения полиции Вермдё, и мне нужна Виктория Бергман. Это вы?

– Да, я. А в чем дело? – Она изображает испуг, свойственный, по ее представлениям, людям, если им поздно вечером звонят из полиции.

– Вы дочь Бенгта и Биргитты Бергман из местечка Грисслинге на острове Вермдё?

– Да, это я… А что случилось? В чем, собственно, дело? – Она заводит себя и на несколько секунд ощущает неподдельное волнение. Как будто становится другим человеком и действительно не знает, что произошло.

– Меня зовут Йоран Андерссон, я пытался разыскать вас, но никак не могу найти вашего адреса.

– Странно. В чем же дело?

– Мне выпала печальная обязанность сообщить вам, что ваши родители, по всей вероятности, умерли. Их дом сегодня вечером сгорел, и мы предполагаем, что обнаружили именно их тела.

– Но… – выдавливает из себя она.

– Извините, пожалуйста, что я сообщаю это вам таким вот образом, но вы по-прежнему значитесь проживающей у родителей, и ваш телефон мне дал их адвокат…

– Что значит “умерли”? – Виктория повышает голос. – Я же разговаривала с ними всего несколько часов назад, и папа говорил, что они собираются в баню.

– Да, все верно. Мы нашли ваших родителей в бане. Судя по тому, что нам известно на настоящий момент, пожар начался в подвале. Эксперты предполагают, что загорелся агрегат и они по какой-то причине не смогли выбраться наружу. Возможно, заклинило дверь, но это пока на уровне предположений. Все покажет обстоятельное расследование. При всех условиях ясно, что произошел трагический несчастный случай.

Несчастный случай, думает она. Раз они так думают, значит, по всей видимости, не обнаружили доску. Она правильно просчитала, что доска тоже сгорит, прежде чем кто-нибудь успеет потушить огонь.

– Вам, наверное, требуется с кем-нибудь поговорить. Я дам вам телефон дежурного психолога, которому вы сможете позвонить. – Нет, не надо, – отвечает она. – Я сама психолог, и у меня есть свои контакты. Но спасибо за проявленную заботу.

– Вот оно что. Мы перезвоним вам завтра с более подробной информацией. Выпейте чего-нибудь крепкого и позвоните кому-нибудь из друзей. Мне искренне жаль, что пришлось оповещать вас таким образом.

– Спасибо, – говорит София Цеттерлунд и кладет трубку.

Наконец-то, думает она. Ноги болят. Но она чувствует себя полной жизни.