Слабость Виктории Бергман (сборник) - Эрик Аксл Сунд (2012)

– Альфа берет фасад и большую дверь. Бета прикрывает заднюю сторону, а Чарли обеспечивает гараж со стороны дома. Вопросы есть?

Полицейские в масках ничего не ответили.

– Хорошо. Пошли! – заключил командир и опустил руку.

Жанетт слышала, как Хуртиг буркнул: “Яволь, майн фюрер!”, но у нее не было сил комментировать.

Потом все было очень быстро. При помощи большого болтореза первая тройка одолела калитку, по лужайке пробежала к крыльцу, где полицейские встали по обеим сторонам двери. Вторая группа повернула за левый угол дома и скрылась на заднем дворе, а третья двинулась к гаражу. Жанетт услышала звук бьющегося стекла, окрик “Это полиция!” и приказ всем, кто находится в доме, лечь на пол, а также обещание, что при любой попытке сопротивления последует стрельба на поражение. Жанетт подошла к калитке, ожидая, когда они смогут войти, и тут раздался гулкий вой. Она зажала уши ладонями. Через полминуты вой повторился. – Нижний этаж проверен! – послышалось из дома.

– Прости. – Хуртиг встал рядом с Жанетт. – Я сглупил. Мне нравятся эти ребята, но иногда я думаю, что в них многовато мачизма. – Я тебя понимаю. – Жанетт легонько погладила его по плечу. – Разница между ними и хулиганами – с волосок. Они как футбольные фанаты.

Хуртиг кивнул.

– Верхний этаж проверен!

– Гараж проверен!

Командир группы вышел из дома, жестом показал Жанетт: путь свободен.

– В доме пусто, но он был на сигнализации, – сказал он, когда Жанетт с Хуртигом подошли к крыльцу. – Классическая старая сигнализация, подключена не к охранной фирме, а черт знает к чему. Раньше было эффективно, а в наше время – вряд ли.

– То есть все под контролем?

– Девушки нет ни внизу, ни наверху. Подвал пустой, но сейчас мы проверяем, нет ли тайников.

Шестеро бойцов вышли из дома на крыльцо.

– Ничего, – сказал один из них. – Можете заходить.

Сначала ничего, потом ничего и опять ничего, подумала Жанетт. Она перешагнула порог, Хуртиг последовал за ней. Полицейские собрались на газоне.

В скромно обставленной прихожей и в гостиной пахло застоявшимся воздухом, тонкий слой пыли ковром лежал на мебели и безделушках. Вдоль одной стены – диван и тяжелые кресла темно-коричневой кожи перед столом, заваленным старыми книгами и стопками бумаг. В углу – пианино. На стенах картины и старые иллюстрации, большинство – на медицинскую тему. На одной полке – череп и чучело птицы. На взгляд Жанетт, комната походила на музей.

Она провела рукой по столу, прочертив темную полосу на белой пыли, и констатировала:

– Давненько тут не убирали.

– Может, даже давненько тут никто не жил, – добавил Хуртиг.

Жанетт подошла к одной из полок и взяла книгу. Учебник судебной медицины. Издан в 1994 году, Институт судебной медицины, Упсальский университет.

– Если это настоящее, то оно довольно ценное, – сказал Хуртиг. Обернувшись, Жанетт увидела, что он рассматривает старую русскую икону над огромным черным пианино. Он нажал несколько клавиш, и Жанетт услышала, что инструмент не настроен.

– Продолжаем, – сказала она, выходя через прихожую в кухню.

Хуртиг со стуком закрыл крышку пианино и последовал за ней.

На кухне было почище, пахло моющим средством.

– Хлорка, – определил Хуртиг, принюхавшись. – Мама обычно с хлоркой моет кухню и туалет. Научилась у дядиной жены, польки. У старухи была бациллофобия, и она чистила ванну хлоркой каждый раз, как собиралась мыться. Тридцать лет скребла – и соскребла всю эмаль, так что ванна была, конечно, чистой, но полностью из черного железа. Жутко выглядела.

Жанетт выслушала его, одновременно отметив, что кухня тоже не представляет интереса. Она вернулась в прихожую и поднялась на второй этаж, слыша, как Хуртиг роется в кухонных шкафчиках.