Требуются доказательства. Бренна земная плоть (сборник) - Николас Блейк (1936)

Через некоторое время он спустился в сад. Дауэр-Хаус представлял собою вытянутое в длину двухэтажное оштукатуренное здание с выступающей карнизом вперед шиферной крышей. Построен он был около ста пятидесяти лет тому назад на месте сгоревшего дома под тем же названием и походил скорее на просторный, в старом стиле, дом сельского священника, из тех, чьи архитекторы думали, казалось, лишь об одном – репродуктивной силе священства. Вдоль всего фронтона тянулась, выходя на юг, веранда, загибающаяся далее в восточном направлении. Обходя ее, Найджел снова заметил деревянный сруб. Сейчас, когда окна его заливал багровый свет огромного диска декабрьского солнца, он выглядел еще большим анахронизмом. Найджел пересек лужайку и заглянул сквозь стекло в дом. Интерьер напоминал мастерскую: огромный кухонный стол с кипами книг и бумаг; несколько рядов книжных полок; керосиновая плитка; сейф; несколько легких стульев; на полу – шлепанцы. Все это странно контрастировало с гостевой комнатой, откуда он только что вышел: в одной царит спокойное достоинство и изысканная роскошь, другая – аскеза, беспорядок и рабочая атмосфера. Любопытство, неутолимое, как у киплинговского Слоненка, пересилило, и Найджел потянул за ручку двери. Несколько удивившись, что она не заперта, он вошел. Сначала просто рассеянно огляделся, потом его внимание привлекла дверь, врезанная в стену слева. Жилое помещение выглядело таким необъятным, что ему и в голову не пришло, что эта стена – в действительности перегородка. Он открыл дверцу и оказался в маленьком отсеке, где были только походная койка, циновка и буфет. Найджел собрался вернуться, но заметил на крышке буфета фотографию. Он подошел и пригляделся. Это был снимок молодой женщины в костюме для верховой езды. Фотография пожелтела от времени, но черты темноволосой, без шляпы на голове, девушки проступали отчетливо: губы изогнуты в невинной, несколько лукавой улыбке, в глазах угадывается грусть. Прозрачная кожа, лицо эльфа, сулящее красоту, и щедрость, и опасность.

Найджел засмотрелся на фотографию. И тут за спиной его послышался чей-то голос:

– Краса и слава этих стен… Что ж, рад, что вам удалось приехать.

Найджел круто обернулся. Голос был негромкий, почти женский, но удивительно звучный. Говоривший стоял на пороге, с протянутой рукой, на губах играла легкая усмешка. Найджел ступил вперед и от смущения начал заикаться:

– Я… Из-звините, просто слов не могу найти. Конечно, такое поведение непростительно. А все мое проклятое любопытство. Наверное, пригласи меня в Букингемский дворец, и я начну рыться в переписке Ее Величества.

– Да неважно, неважно. Вы же за этим сюда и приехали. Это мне надо извиняться, что меня не было дома к вашему приезду. Не ждал вас так рано. Надеюсь, Артур проводил вас в вашу комнату и сделал все, что требуется.

Найджел объяснил причину своего раннего появления.

– Что же касается Артура, – добавил он, – то это само гостеприимство. Он даже предложил мне небольшой спарринг.

– Вот и прекрасно, – рассмеялся О’Брайан. – Это значит, что вы произвели на него впечатление. Он всегда школит тех, кто ему нравится – по крайней мере старается. Меня он, что ни утро, посылает на пол – так было, пока здоровье позволяло мне выходить на ринг.