Холодная месть - Линкольн Чайлд, Дуглас Престон (2011)

— Я бы предложил оставить тело в начале Риверсайд-парка — там глухие заросли и часто промышляют воры. Пусть думают, что его ограбили и прирезали. Можно и в море бросить, но потом в случае чего труднее будет объяснить.

— Да, мистер Фальконер, — ответил докер, завел мотор и отчалил в сторону гавани.

Фальконер проводил взглядом удаляющуюся лодку и, хмурясь, повернулся к Эстерхази:

— Меня отыскал чертов тупой репортер! Одно объяснение: он тебя выследил!

— Меня он выследить не мог. Я был очень осторожен. К тому же я в жизни не бывал поблизости от Мэлфорша.

Фальконер долго смотрел на него, сощурившись, затем расслабился:

— Ну раз так, будем считать, что разделались с проблемой всухую, герр Эстерхази?

Тот не ответил.

— Теперь в полной готовности ждем Пендергаста. Ты уверен, что надежно закинул крючок и твой агент непременно явится?

— С Пендергастом ни в чем нельзя быть уверенным, — ответил наконец Эстерхази.

Глава 62

Фелдер стоял в дальнем углу комнаты Констанс Грин в больнице «Маунт-Мёрси». Там же присутствовали доктор Остром, агент Пендергаст и лейтенант нью-йоркской полиции д’Агоста. Вчера полиция забрала все книги Констанс, ее личные записи, вещи и даже висевшие на стенах рисунки. Утром выяснилось, что доктор Пул — мошенник, выдавший себя за другого. Фелдеру пришлось вытерпеть разнос от настоящего доктора Пула, который растер Фелдера в порошок за неосмотрительность. Разве трудно было основательно проверить документы, позвонить в университет?

Пендергаст не трудился скрыть холодное презрение к ученым докторам, с такой легкостью выпустившим осужденную за убийство пациентку за пределы больницы. Отчасти его гнев пал и на Острома, но большую часть выплеснувшейся холодной ярости пришлось терпеть Фелдеру.

— Джентльмены, — говорил Пендергаст, — позвольте поздравить вас с первым побегом из «Маунт-Мёрси» за последние сто двадцать лет. Где нам прикрепить памятную табличку?

Джентльмены молчали.

Агент вынул фотографию из кармана, показал сперва Острому, затем Фелдеру:

— Вы узнаете этого человека?

Фелдер присмотрелся: размытый снимок симпатичного мужчины средних лет.

— Да, похож на Пула… однако я уверен: это не он. Возможно, брат?

— Доктор Остром, что скажете?

— Не знаю.

Пендергаст выудил из кармана тонкую капиллярную ручку, склонился над фотографией. Затем довершил работу белым фломастером. Закончив, повернулся к докторам и молча продемонстрировал результат.

Теперь Фелдер узнал. Вне сомнений, это он. Пендергаст лишь добавил короткую, в испанском стиле бородку с проседью.

— Господи боже, это же Пул!

Остром кивнул, жалко и беспомощно.

— Настоящее его имя — Эстерхази.

Пендергаст с отвращением швырнул фотографию на стол. Сел у стола, сомкнув пальцы, посмотрел отстраненно.

— Винсент, я оказался последним глупцом. Я думал, что загнал его в самый дальний угол. Не ожидал, что он сделает петлю и зайдет со спины, будто африканский буйвол.

Лейтенант не ответил. В комнате повисла неловкая тишина.

— В записке Констанс утверждает, что ее ребенок жив, — осторожно проговорил доктор Фелдер. — Как это возможно? Единственная причина, по какой она здесь, — это ее признание в убийстве.

Пендергаст взглянул на него с пренебрежением:

— Доктор, прежде чем воскрешать младенца, не лучше ли сначала позаботиться о матери?

Снова тишина.

Затем Пендергаст обратился к Острому:

— Так называемый Пул обсуждал с вами состояние Констанс, используя профессиональную терминологию?

— Да.

— Его суждения казались логичными и разумными?

— Принимая во внимание известное мне о мисс Грин, его суждения удивляли. Но разумность и состоятельность их не вызывала сомнений. Оттого я посчитал их верными. Он утверждал, что мисс Грин была его пациенткой. Причин сомневаться в этом я не видел.