Mass Effect. Андромеда: Восстание на «Нексусе» - К. К. Александер, Джейсон М. Хаф (2017)

Гарсон сделала короткую паузу, потом снова устремила вперед свой пронзительный, всезнающий взгляд.

«И вот я говорю вам то, что недавно сказал мне первопроходец Алек Райдер».

Ее улыбка, подумала Слоан, могла бы снабжать энергией целый «Нексус». Еще один ораторский навык, на приобретение которого директор так и не удосужилась потратить время. И зачем, если у людей вроде Гарсон он будто бы врожденный?

«Увидимся на той стороне. – Пауза. Свет резче обозначил ее высокие скулы, когда губы растянулись в улыбке. – Когда начнется настоящая работа».

Запись закончилась, а за ней наступила тишина, тяжелая, как туман, неподвижная, как лед. В залах было холодно. И будет так еще шестьсот лет. Но Слоан не чувствовала холода.

Она долгое время – да что там – всю жизнь была солдатом. Она слышала речи в честь победы, речи, порицающие жестокость. Она так долго шла тропой войны, путь солдата так давно стал образом ее жизни, что она забыла, какое действие на мозг может произвести речь о надежде. Значит, новое начало?

Слоан тряхнула головой, громко рассмеялась. Смех в пустом коридоре вернулся к ней тысячью отзвуков. «Андромеда», – вслух произнесла она, пробуя это название на вкус. «Андромеда», – вернулось к ней эхо.

На той стороне.

Она остановилась, прислонясь к одной из миллиона переборок, не вполне отдавая себе отчет, в каком месте станции находится, и воспользовалась этим мгновением, чтобы почувствовать корабль. Прислушалась к его механическому дыханию. Гул систем, находящихся в ожидании запуска, непрекращающийся сухой шепоток циркулирующего воздуха. Он вскоре стихнет: когда воздух перестанет быть кому-нибудь нужным – не будет потребности и расходовать на него энергию.

Вскоре Слоан уснет. На сотни лет. «Нексус», пронесясь сквозь вечность холодной пустоты, достигнет пункта назначения, ведомый точнейшей программой.

Директор службы безопасности оттолкнулась от переборки и продолжила обход. Прошла мимо гидропонной фермы, мастерских и архива, стерильных мест, которые превратятся в огромные площади, когда станция раскроет свои лепестки. Там будет управление культуры, там – кабинеты ее службы безопасности, лучшие из всех, какие когда-либо у нее были, подумала она с яростной решимостью.

Она проверила, все ли находится на своих местах, и не нашла к чему придраться. Идеально.

«Нексус» был идеален.

Слоан повернула ключ, и станция включила двигатели и взлетела. Все просто. Взлет был такой плавный, что она почти ничего не почувствовала. Женщина ухмыльнулась, довольная легкостью запуска, потом вернулась в гардеробную, чтобы снять омни-инструмент, сложить одежду и приготовиться к погружению в сон. Вскоре она вернулась в криохранилище 441. Небольшое помещение, одно из бесчисленного множества неотличимых от других на «Нексусе». Восемь капсул, врачебная кушетка, оборудование постконсервационной аттестации и терминал.

Вот и все. Последний шаг.

Слоан улеглась в стазис-капсулу и поймала себя на том, что поправляет свою форму. Точно так же, как Гарсон. Неожиданно фыркнув, она сдалась и потянула на себя крышку.

«Криостазис запущен, – сказал механический голос. – Хорошего сна, первооткрыватель».

Пришла пора «немного вздремнуть». Слоан улыбнулась и закрыла глаза.

Через несколько минут она (как и все остальные на борту) погрузилась в глубокий сон.

Глава 1

Процедура перехода из стазиса в состояние бодрствования согласно регламенту занимала некоторое время. Процесс протекал медленно. Тепло постепенно передавалось клеткам, которые несколько веков находились в состоянии сна, нейроны вновь «учились» отдавать команды.