Дюна. Первая трилогия - Фрэнк Герберт (1965)

– Богатством. Да, милорд.

– Итак, мы совратим Хавата, – повторил барон. – Мы укроем его от сардаукаров. И мы будем держать в резерве… возможность в любой момент прекратить введение противоядия. Остаточный яд невозможно вывести из организма. И, Нефуд, Хавату незачем знать про этот яд. Противоядие не обнаруживается ядоискателем. Пусть себе Хават исследует свою пищу сколько хочет – даже следа яда он не обнаружит.

Глаза Нефуда расширились – он наконец понял.

– Отсутствие некоторых веществ бывает так же смертоносно, как и присутствие других, – усмехнулся барон. – Вот, скажем, отсутствие воздуха, а? Или воды. Отсутствие чего угодно, к чему мы привыкли и от чего зависим. – Барон многозначительно кивнул. – Ты понял, о чем я говорю, Нефуд?

Нефуд сглотнул:

– Да, милорд.

– А раз понял – займись делом. Разыщи командира сардаукаров и приступай.

– Сию минуту, милорд. – Нефуд поклонился, повернулся и поспешно удалился.

«Только представить – Хават на моей стороне! – подумал барон. – Сардаукары отдадут мне его. Если они что и заподозрят – так только что я хочу его – ментата! – уничтожить. Что ж, я помогу им впасть в такое заблуждение. Дурачье! Один из самых грозных ментатов во всей истории – ментат, которого научили убивать! – и они отдадут его мне, словно никчемную игрушку, которую не жаль и сломать. А я – я покажу им, на что годится такая игрушка!..»

Барон протянул руку под драпировку подле постели и нажал кнопку, вызывая своего старшего племянника, Раббана. Улыбаясь, откинулся назад.

И все Атрейдесы мертвы!

Дурак капитан прав, конечно. Ничто, попавшее в песчаную бурю Арракиса, не спасется. Во всяком случае, орнитоптер обречен… как и его пассажиры. Женщина и мальчишка мертвы. Взятки нужным людям, немыслимые расходы на доставку на планету достаточной для обеспечения подавляющего превосходства армии… хитроумные доносы, предназначенные лишь для ушей самого Императора, все тщательно продуманные интриги наконец принесли плоды.

Сила и страх – страх и сила!..

Барон уже ясно представлял, что будет дальше. Однажды Харконнен станет Императором. Не он сам, конечно, и вряд ли прямой его отпрыск. Но – Харконнен! Только, конечно, не Раббан, которого он сейчас вызвал. А – младший брат Раббана. Юный Фейд-Раута. Его ум и хитрость были по душе барону. Особенно же его… злобность.

Чудесный мальчуган. Через год-два – когда ему будет семнадцать – станет окончательно ясно, выйдет ли из него орудие, с помощью которого Дом Харконнен добудет трон…

– Приветствую вас, милорд барон…

За полем дверного щита баронской опочивальни стоял невысокий, полный, с широким лицом человек, в котором ясно проглядывали родовые черты Харконненов по мужской линии – близко посаженные глаза, массивные плечи. Он был жирноват, но еще достаточно гибок. Впрочем, было очевидно, что рано или поздно и ему придется поддерживать лишний вес генераторами силовой подвески…

«Мышцы вместо мозга – танк, да и только, – подумал барон. – Да уж, не ментат мой племянничек, далеко не… Не Питер де Вриз, хотя, возможно, для непосредственно стоящей перед нами задачи Раббан как инструмент даже ценнее… Если дать ему свободу действий… он сотрет в пыль все на своем пути. О, как же будут его ненавидеть на Арракисе!..»

– А, мой дорогой Раббан, – приветливо сказал барон, снимая пентащит со входа, впрочем, индивидуальный щит он одновременно и демонстративно перевел на полную мощность. Он знал, что в свете плавающей лампы его мерцание будет хорошо заметно.

– Вы вызвали меня… – сказал Раббан, переступая порог. Он бросил взгляд на колеблющийся воздух вокруг барона, поискал плавающее кресло, не нашел.

– Встань поближе, чтобы я тебя лучше видел, – велел барон. Раббан подошел еще на шаг. Ясно, что чертов старик специально велел убрать все кресла – чтобы посетители стояли.