Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Когда умер король Франциск, аббат остался при короле Генрихе на том же месте и в том же звании и служил ему до самой его смерти, а засим был назначен королем Франциском II генеральным комиссаром по строительству во всем королевстве, на почетнейшую и весьма видную должность, которую до него занимал монсиньор Виллеруа, отец кардинала бордосского.

После смерти Франциска II аббат, сохранив эту должность, служит и при нынешнем короле, по распоряжению которого, равно как и королевы-матери, приступил к строительству гробницы названного Генриха, поставив ее посередине шестигранной капеллы, причем по четырем ее сторонам он поместил гробницы четырех его сыновей. Остальные две стены этой капеллы заняты алтарем и дверью. А так как для всех этих гробниц предусмотрено множество мраморных статуй и огромное количество барельефных историй, в целом получится произведение, достойное стольких и столь великих королей, а также выдающихся способностей и таланта такого редкостного художника, как аббат Сан Мартино, который в лучшие свои годы был во всех областях наших искусств превосходнейшим и разносторонним мастером, поскольку, состоя на службе у своих синьоров, он проявил себя не только в своих постройках, в своей живописи и в своих лепных работах, но и в устройстве многочисленных празднеств и маскарадов, отличавшихся красотой и смелостью выдумки. Он был крайне отзывчив и очень ласков по отношению к друзьям и к родным, а также и к тем художникам, которые его обслуживали. В Болонье он оказал много благодеяний своим родственникам и покупал для них достойные жилища, им же для них обставленные всеми удобствами и роскошью. Таков, например, дом, в котором проживает ныне мессер Антонио Ансельми, женатый на племяннице аббата Приматиччо, выдавшего замуж с богатым приданым и в почтенный дом также и другую свою племянницу, ее сестру.

Да и сам Приматиччо всегда жил не как живописец и художник, а как синьор, но, как я уже говорил, нашего брата художника всегда готов был обласкать. Когда же, как уже было сказано, он вызвал к себе Просперо Фонтана, он послал ему для переезда во Францию хорошую сумму денег, которую Просперо, захворав, не мог ни оправдать своими произведениями или работой, ни вернуть. И вот, проезжая в 1563 году через Болонью, я, по случаю этого долга, замолвил перед ним слово о Просперо, и Приматиччо оказался настолько любезным, что я перед отъездом своим из Болоньи собственными глазами мог видеть письмо, в котором он добровольно дарил Просперо всю ту сумму, которую тот в свое время получил на этот переезд. За все это он завоевал такое к себе расположение со стороны художников, что они величают и почитают его как родного отца.

Мне хочется добавить еще несколько слов об этом Просперо, и потому я не умолчу о том, что в свое время в Риме он по воле папы Юлия III принимал весьма похвальное участие в строительстве дворца на вилле Юлия и дворца на Марсовом поле, который принадлежал тогда синьору Бальдуино Монти, ныне же находится во владении синьора кардинала Эрнандо деи Медичи, сына герцога Козимо. В Болонье он же написал много произведений маслом и фреской, в частности в церкви Мадонна дель Баракане, – алтарный образ, написанный им маслом, изображающий св. Екатерину, которая в присутствии Тирана ведет спор с философами и книжниками, и почитающийся отличным произведением; во дворце же, где стоит губернатор, а именно в главной капелле, он написал много фресок.