Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

XIX. После этих и других немаловажных работ, выполненных мною тогда в Венеции, и хотя я был перегружен попадавшими мне в руки заказами, я 16 августа 1542 года оттуда уехал и вернулся в Тоскану, где, прежде чем браться за что-либо другое, написал на своде одной из комнат, которая по моему проекту была выстроена в моем упоминавшемся выше доме, олицетворения всех искусств, подчиненных рисунку или от него зависимых. На середине – фигура Славы, восседающая на земном шаре, трубящая в золотую трубу и отбрасывающая другую, огненную трубу, означающую Злословие, а вокруг этой фигуры размещаются по порядку фигуры, олицетворяющие все вышеназванные искусства и держащие в руках свойственные им орудия. А так как всего свода я расписать не успел, я оставил шесть пустых овалов, предназначавшихся для восьми натурных портретов основателей наших искусств. А для монахинь Св. Маргариты этого города я в те же дни написал фреской для капеллы в их плодовом саду Рождество Христово с фигурами в натуральную величину.

XX. Проведя таким образом у себя на родине конец лета и начало осени этого года, я отправился в Рим, где, принятый и обласканный названным мессером Биндо, я написал для него на холсте маслом в натуральную величину Христа, которого снимают со креста и кладут на землю к ногам Богоматери, а в небе я изобразил Феба, заслоняющего лик солнца, и Диану, заслоняющую лик луны. А в пейзаже, затененном наступившим от этого мраком, видно, как трескаются каменные горы, колеблемые землетрясением, которое ознаменовало муки Спасителя, и как воскресаемые тела святых, каждое по-разному, восстают из гробов. Когда картина эта была закончена, она своей грацией вроде как понравилась величайшему живописцу, скульптору и архитектору не только настоящего времени, но, пожалуй, и прошлого. Благодаря этой же картине я познакомился со светлейшим кардиналом Фарнезе, которому Джовио и мессер Биндо ее показали и для которого я по его желанию на доске высотой в восемь локтей и шириной в четыре написал фигуру Правосудия, обнимающую страуса, который нагружен двенадцатью скрижалями, держащую скипетр с аистом на его конце и увенчанную шлемом из железа и золота, с тремя перьями разных цветов, служащими эмблемой справедливого судьи, сама же фигура обнажена выше пояса. К этому ее поясу золотыми цепями прикованы фигуры пленников, олицетворяющих семь противных ей пороков: Лихоимства, Невежества, Жестокосердия, Трусости, Предательства, Лжи и Злословия. На их плечах стоит обнаженная фигура Истины, которую Время предлагает Правосудию, одновременно поднося ей двух голубиц, олицетворяющих Невинность. Правосудие же возлагает на главу Истины венок из дубовых листьев, который обозначает собою Твердость духа. Все это произведение было исполнено мною со всей той тщательной аккуратностью, на какую я только был способен. В это же время, поскольку я всецело был предан Микеланджело Буонарроти и советовался с ним во всех моих делах, он, по своей доброте, еще больше меня полюбил, и советы его, после того как он увидел некоторые мои рисунки, побудили меня к тому, что я снова, но уже гораздо лучше, занялся изучением архитектуры, чего я, быть может, никогда и не сделал бы, если бы этот превосходнейший человек не сказал мне того, что он мне сказал и о чем я по скромности умалчиваю.