Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Кроме Бернардо у Андреа был брат по имени Якопо, который занимался, но с малой для себя пользой, скульптурой, иногда изготовляя для Андреа эскизы рельефов и терракот, и вот пришло и ему желание сделать что-нибудь из мрамора, дабы убедиться, помнит ли он основы этого искусства, которым, как говорилось, он занимался в Пизе; и, приступив, таким образом, с большим рвением к опытам, он сделал такие успехи, что позднее это использовал с честью для себя, как об этом будет сказано.

После этого он все свои силы отдал изучению архитектуры, надеясь это когда-нибудь использовать. И надежда эта его не обманула, ибо в 1355 году флорентийская Коммуна скупила вокруг своего дворца несколько домов у горожан, дабы увеличить и расширить площадь, а также отвести на ней место, где горожане могли бы собираться в дождь и зимой и делать под навесом дела, совершавшиеся около трибун на площади, когда этому не препятствовала дурная погода. Для этой цели было заказано много

проектов великолепной и огромнейшей лоджии у дворца, а вместе с ней и двора, где чеканят деньги. Среди этих проектов, выполненных лучшими мастерами города, единогласно одобрен и принят был проект Орканьи, как самый большой, величественный и красивый из всех, и по постановлению Синьории и Коммуны под его руководством на площади началась постройка большой лоджии на фундаментах, заложенных во времена герцога Афинского, а строилась она с большой тщательностью из хорошо слаженных тесаных камней. И для того времени было новостью то, что арки сводов были выведены уже не стрельчатые, как было до тех пор принято, а полукруглые, новым и похвальным способом, придававшим много красоты и изящества такому сооружению, которое в короткое время было завершено под руководством Андреа. А если бы додумались до того, чтобы поместить ее рядом с Сан Ромоло, повернув ее задней стороной к северу, чего, возможно, не сделали ради ее удобной близости к входу во дворец, она, будучи сооружением прекраснейшей работы, стала бы и полезнейшим для всего города, в то время как теперь при большом ветре зимой находиться в ней невозможно. В этой лоджии между арками переднего фасада Орканья поместил в раме из собственноручно выполненных украшений семь мраморных фигур, изображающих полурельефом семь богословских и главных добродетелей, столь прекрасно дополняющих все произведение, что он был признан не менее хорошим скульптором, чем архитектором и живописцем. Вообще же он был во всем своем обхождении человеком шутливым, воспитанным и любезным, не находя себе в этом равных. А так как для изучения одной из своих трех профессий он никогда не оставлял остальных, то во время строительства лоджии он написал темперой доску со многими большими фигурами, а также пределлу с малыми фигурами для капеллы Строцци, где он раньше со своим братом Бернардо уже написал несколько фресок. На доске этой, полагая, что она лучше может свидетельствовать о его профессии, чем работы, выполненные фреской, он подписал свое имя со следующими словами: Anno Domini MCCCLVII Andreas Cionis de Florentia me pinxit (В 1357 году Андреа ди Чоне из Флоренции написал меня).