Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Возвратимся, однако, к Луке. Вместе со своей родней он был похоронен в Сан Пьеро Маджоре в склепе своего семейства, и после него там же был погребен и Андреа, оставивший двух сыновей, монахов в Сан Марко, постриженных преподобным братом Джироламо Савонаролой, к которому все члены семьи делла Роббиа всегда относились с большим благоговением и изображали его так, как это и поныне можно видеть на медалях. У того же Андреа, кроме названных двух монахов, было еще три сына: Джованни, занимавшийся искусством и имевший трех сыновей – Марко, Лукантонио и Симоне, подававших большие надежды и умерших от чумы 1527 года, затем Лука и Джироламо, занимавшиеся скульптурой. Из этих двух Лука весьма прилежно работал в глазури и выполнил собственноручно, помимо многих других работ, полы папских лоджий, выстроенных в Риме по проекту Рафаэля Урбинского папой Львом X, а также полы многих других помещений с гербами этого папы. Джироламо, самый младший из всех, выполнял работы из мрамора, глины и бронзы и, соревнуясь с Якопо Сансовино, Баччо Бандинелли и другими мастерами своего времени, становился уже человеком выдающимся, когда некими флорентийскими купцами был приглашен во Францию, где выполнил много работ для короля Франциска в Мадриде, поместье близ Парижа, и в частности дворец со многими фигурами и другими украшениями из камня, вроде нашего гипса из Вольтерры, но лучшего качества, ибо он мягок при обработке, со временем же становится твердым. Он сделал также в Орлеане много работ из глины и выполнял работы по всему королевству, приобретая славу и прекраснейшее состояние. После всего этого он узнал, что во Флоренции остался единственный брат его Лука, и, так как он разбогател и на службе у короля Франциска был один, он вызвал и его в те края, дабы создать ему известность и хорошее положение; но вышло не так, ибо Лука в скором времени умер, и Джироламо снова остался один и без родных. И потому он решил возвратиться, чтобы попользоваться на родине богатствами, заработанными трудами и в поте лица, а также чтобы оставить по себе и там какую-нибудь память, и в 1553 году он уже собирался поселиться во Флоренции, когда был почти что вынужден переменить решение. В самом деле, увидев, что герцог Козимо, от которого он надеялся получить почетные заказы, был занят войной с Сиеной, он вернулся умирать во Францию, и не только дом его остался заколоченным и семейство вымерло, но и искусство лишилось настоящего способа обработки глазурью, ибо, если позднее кое-кто и занимался скульптурой этого рода, однако даже отдаленно не мог достигнуть совершенства Луки Старшего, Андреа и других из этого же семейства.

А за то, что об этом я распространялся, быть может, больше, чем, казалось бы, следовало, у всех прошу прощения, ибо, поскольку Лука изобрел этот новый вид скульптуры, которого, насколько известно, не было и у древних римлян, нужно было поговорить о нем поподробнее, как я это и сделал. И если после жизнеописания Луки Старшего я кратко рассказал кое-что о его потомках, живших вплоть до наших дней, то сделал я это для того, чтобы не возвращаться к этому во второй раз. Лука же, переходя от одной работы к другой, от мрамора к бронзе и от бронзы к глине, делал это не от лени и не потому, что был, как бывают многие, причудливым, непостоянным и неудовлетворенным своим искусством, но потому, что от природы чувствовал стремление к новому и потребность в занятии по своему вкусу, менее трудному и более выгодному. Зато и мир и искусство рисунка обогатились искусством новым, полезным и прекраснейшим, а он удостоился славы и хвалы бессмертной и вечной.

Рисовал Лука весьма хорошо и изящно, как это можно видеть по нескольким листам нашей книги, высветленным свинцовыми белилами, на одном из которых он с большой тщательностью изобразил самого себя созерцающим сферу.

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ПАОЛО УЧЕЛЛО ФЛОРЕНТИЙСКОГО ЖИВОПИСЦА