Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Вскоре после этого, когда живописец Андреа дель Сарто, начавший расписывать светотенью один из дворов для сообщества Скальцо во Флоренции, где он изобразил истории из жития св. Иоанна Крестителя, уехал во Францию, члены сообщества, желая довести это дело до конца, обратились к Франче, дабы он, как подражатель манере Андреа, продолжил начатую тем работу. И вот Франча выполнил с одной стороны двора все до одного орнаментальные обрамления и закончил две истории, а именно: ту, где св. Иоанн Креститель просит у отца своего Захарии разрешения уйти в пустыню, и другую со встречей на пути Христа и св. Иоанна в присутствии Иосифа и Марии, которые стоят и смотрят, как те лобызают друг друга. Однако он этим и ограничился, так как возвратившийся Андреа продолжил работу и довел ее до конца.

Вместе с Ридольфо Гирландайо ему было поручено пышное убранство по случаю бракосочетания герцога Лоренцо, включая декорации для двух представлявшихся комедий, выполненное им по всем правилам с мастерским разумением и изяществом, вследствие чего он приобрел известность и расположение герцога, на службе у которого ему было заказано вместе с Андреа ди Козимо позолотить свод залы в Поджо-а-Кайано, после чего он, соревнуясь с Андреа дель Сарто и Якопо из Понтормо, приступил к изображению на стене той же залы Цицерона, которого римские граждане прославляют, неся его на руках. Работа эта начата была щедростью папы Льва в память его отца Лоренцо, построившего это здание и приказавшего расписать его согласно собственному своему замыслу узорами и древними историями, которые ученейший историк мессер Паоло Джовио, епископ Ночеры, состоявший в то время при кардинале Джулио Медичи, предложил Андреа дель Сарто и Якопо из Понтормо, а также Франчабиджо, дав им возможность показать достоинства и совершенство своего искусства; они же за то получили от великолепного Оттавиано деи Медичи ежемесячно по тридцать скудо каждый. И вот, в той части, которая была ему отведена, Франча, не говоря о красоте самой истории, показал несколько строений, перспективно отлично им построенных. Однако роспись эта так и не была закончена из-за смерти Льва, а возобновил ее в 1332 году, по поручению герцога Алессандро деи Медичи, Якопо из Понтормо, который ее затянул до смерти герцога, и работа осталась незавершенной.

Возвратимся, однако, к Франче. Он так горел любовью к искусству, что не пропускал ни одного летнего дня, чтобы не порисовать в мастерской своей с натуры, в целях изучения, обнаженное тело, для чего он постоянно нанимал людей. В больнице Санта Мариа Нуова он сделал рисунок анатомированного трупа по просьбе отличного флорентийского медика магистра Андреа Пасквали, что сильно повысило качество его живописного искусства, которому он после этого отдавался все с большей и большей любовью,

Далее, в монастыре Санта Мариа Новелла он написал над дверями библиотеки в полутондо св. Фому, посрамляющего своим учением еретиков; работа эта выполнена с большой тщательностью и в доброй манере. Среди других подробностей есть там в обрамлении два мальчика, которые служат поддержкой для герба. Они весьма добротны, полны отменнейшего изящества и написаны в прекраснейшей манере.

Написал он также картину с мелкими фигурами для Джованни Мариа Бенинтенди, соревнуясь с Якопо из Понтормо, выполнившим другую картину того же размера с историей волхвов, а еще две написал для него же Франческо д'Альбертино. На своей картине Франча изобразил, как Давид подглядывает за купающейся Вирсавией, и написал там нескольких женщин в манере чересчур уж прилизанной и сладкой, а также здание в перспективе, в котором Давид, чтобы добиться смерти Урии Этейца, передает гонцу письмо для отправки его на поле битвы, а под лоджией он изобразил великолепнейший царский пир. История эта много способствовала славе и чести Франчи, который, достигнув многого в изображении крупных фигур, добился еще большего в изображении мелких.