Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Однако, возвращаясь к произведениям Перино, выполненным им после тех, что он сделал для дворца дожа, следует назвать фриз с красивейшими женскими фигурами, написанный им в одной из комнат дома Джанеттино Дориа, а в других местах этого города он для многих дворян написал целый ряд вещей фреской и маслом, как-то: очень красивый и великолепно нарисованный алтарный образ в церкви Сан Франческо, а в церкви, именуемой Санта Мариа ди Консолационе, для некоего дворянина из рода Баччадонне – другой алтарный образ, на котором он изобразил Рождество Христово, вещь в высшей степени похвальную, но находящуюся в столь темном месте, что за отсутствием света совершенство ее неразличимо, тем более что Перино старался написать ее в темной манере, требующей сильного освещения. Я не говорю о рисунках, которые он сделал для большей части Энеиды и с которых были вытканы ковры, и о красивых украшениях, нарисованных им для кормы разных галер и вырезанных и в совершенстве осуществленных Каротой и Тассо, флорентийскими резчиками по дереву, которые умели за себя постоять в этом искусстве. Помимо всего этого он выполнил также бесчисленное множество занавесей для галер этого государя и самые большие знамена, какими только можно было нарядить и украсить эти галеры. Поэтому-то за столь отменные свои достоинства он и был любим этим государем настолько, что он в высшей мере познал бы его добродетели, если бы только остался у него на службе. Во время своей работы в Генуе ему пришло в голову вывезти свою жену из Рима. И вот он купил дом в Пизе, так как этот город ему приглянулся и так как он вроде как задумал избрать его под старость своим местожительством.

В это время попечителем Пизанского собора состоял мессер Антонио ди Урбано, который горел страстным желанием украшать этот храм, и потому, убрав в одной из капелл старые, уродливые и лишенные всякой соразмерности украшения, он заменил их очень красивой мраморной резьбой, выполненной очень опытным и дельным резчиком по мрамору, неким Стаджо из Пьетрасанты. Положив такое начало, попечитель решил вставить в самую резьбу картины, написанные маслом по дереву, а за пределами этой резьбы написать истории фреской с разными лепными членениями и поручить это лучшим и наиболее выдающимся мастерам, каких он только сможет найти, невзирая на возможные расходы. Этим способом им уже было начато убранство ризницы и абсиды за главным алтарем, где мраморная резьба была уже закончена и где были уже написаны многие картины рукой флорентийского живописца Джованн-Антонио Сольяни. Остальные картины вместе с недостававшим алтарными образами и капеллами были закончены много лет спустя попечителем собора мессером Себастьяно делла Сета.

В это время в Пизу, по пути из Генуи, приехал Перино, и начало этих работ было ему показано неким Баттистой дель Червельера, человеком весьма сведущим в искусстве и мастером деревянной резьбы, в высшей степени изобретательным в области перспективы и интарсий, который и отвел его к попечителю. Побеседовав с ним о делах соборного попечительства, Перино получил от него заказ на картину на дереве в качестве заполнения уже законченной мраморной резьбы сейчас же за дверью, через которую обычно входят в собор. На картине же должна была быть изображена история о том, как св. Георгий, сразив змия, освобождает царевну. Равным образом Перино представил великолепнейший рисунок для выполнявшегося им фреской ряда путтов и других украшений, связывавших каждую капеллу с соседней, а также для ниш с пророками и для разного рода историй, и все это очень понравилось попечителю. И вот, подготовив картон для одной из капелл, он приступил к росписи первой, находящейся насупротив упомянутой выше двери. Он закончил шесть путтов, которые были написаны очень хорошо, и ему предстояло продолжить в том же духе, завершив всю роспись, которая, конечно, представляла собой богатейшее и великолепнейшее убранство и из которой в целом должно было получиться достойнейшее произведение.