Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих - Джорджо Вазари (1550)

Когда же умер Юлий II и был избран Лев X, которому тоже нравился склад людей легкомысленных и беззаботных, как он сам, Маттаччо испытал от этого величайшую на свете радость, в особенности потому, что возненавидел Юлия, его осрамившего. Поэтому, взявшись за работу, чтобы показать себя новому первосвященнику, он написал картину с обнаженной римлянкой Лукрецией, закалывающей себя кинжалом. А так как судьба благоприятствует сумасбродам и иной раз потворствует и безмозглым, у него получилось великолепнейшее женское тело и голова, дышащая жизнью. Закончив эту вещь, он через посредство Агостино Киджи, находившегося в близком услужении при папе, подарил ее его святейшеству, который за столь прекрасную картину возвел его в рыцарское звание и наградил. После чего Джованнантонио, который вообразил уже, что стал великим человеком, совсем перестал работать, кроме тех случаев, когда заставляла нужда. Так, когда Агостино по своим делам отправился в Сиену и взял с собой Джованнантонио, этому рыцарю без гроша в кармане пришлось во время пребывания в этом городе снова приняться за живопись. Он написал на дереве образ с изображением Христа, снимаемого с креста, Богородицы, лишившейся чувств, и воина, который, повернувшись спиной, передней своей стороной отражается в шлеме, лежащем на земле и блестящем, как зеркало. Произведение это, считавшееся, да и бывшее одним из лучших, которые он когда-либо создал, было установлено в церкви Сан Франческо по правую руку от входа. В монастырском же дворе, расположенном рядом с этой церковью, он написал фреску, где изобразил Христа, бичуемого у столба, толпы иудеев, окруживших Пилата, и перспективно сокращающуюся колоннаду между крыльями здания. В этой росписи Джованнантонио написал и самого себя бритым и с длинными волосами, как носили в то время.

Вскоре после этого он написал несколько картин для Якопо, шестого синьора Пьомбино, и, находясь с ним в этом городе, также и другие вещи на холсте, за что он помимо многих даров и любезностей, полученных от этого синьора Пьомбино, выписал себе через его посредство с принадлежавшего ему острова Эльба много зверьков, водящихся на этом острове, и перевез их с собою в Сиену.

Когда он после этого попал во Флоренцию, некий монах из семейства Брандолини, аббат монастыря Монте Оливето, что за воротами Сан Фриано, заказал ему написать фреской несколько историй на стене трапезной. Но так как по свойственной ему беспечности он написал их небрежно, они и получились у него такими, что его подняли на смех, а те, кто ожидал от него, что он создаст нечто необыкновенное, издевались над его нелепостями. Между тем в то самое время, пока он был занят этой работой, он выпустил на состязания св. Варнавы берберийского коня, которого он с собой привез во Флоренцию и который, по воле судеб, прошел настолько лучше других, что получил приз. И вот, когда мальчики, сопровождавшие выигравшего плащ победителя и трубачей, должны были по обычаю выкрикивать имя и фамилию хозяина победившей лошади, Джованнантонио спросили, какое имя им выкрикивать, а когда он ответил: «Содома, Содома», то мальчики так и кричали. Однако, услыхав столь грязное имя, некоторые добронравные старцы стали шуметь и говорить: «Что за свинство такое, что за срам оглашать наш город таким позорным именем?» Поднялся шум, и дело дошло до того, что бедного Содому, его лошадь и обезьянку, которую он взял с собой в седло, чуть не побили камнями.