Тайна Леонардо - Воронин Андрей Николаевич (2007)

– А знакомым оно тебе не кажется, это лицо? – спросил Мансуров.

Дружинин рассеянно вынул из пачки сигарету, повертел ее в пальцах, разглядывая репродукцию, все так же рассеянно подвинул к Марату Хаджибековичу полную рюмку и взял свою.

– Н-ну, в какой-то степени... – Он выпил, сунул сигарету в зубы и чиркнул зажигалкой. – В какой-то степени, – продолжал он уже увереннее, – конечно, да. Точно так же, наверное, милиционеру, обслуживающему устройство для составления фотороботов, со временем начинает казаться знакомым любое лицо. А что? Почему ты спрашиваешь? В конце концов, это лицо, – он кивнул подбородком в сторону репродукции и деликатно выпустил дым в сторонку, – должно быть хорошо знакомо каждому культурному человеку.

– К черту культурных людей и фотороботы! – в несвойственной ему грубой манере воскликнул Марат Хаджибекович, схватил пододвинутую Дружининым рюмку и осушил ее одним глотком. – Вспомни, дорогой, прошу тебя! В феврале это было, а может, в самом начале марта. Женщина – постарше этой, конечно, но с почти таким же профилем – искала тебя в клинике и по ошибке заглянула ко мне в кабинет. Сам понимаешь, ошибиться я не могу, у меня память на лица профессиональная, как и у тебя. Поэтому вспомни, пожалуйста! Зачем она приходила, чего хотела?

– Тут и вспоминать нечего, – лениво, снизу вверх разглядывая его сквозь сигаретный дым, процедил доктор Дружинин. – Я все отлично помню, и ты, как я вижу, тоже не забыл. Я так и знал, что припомнишь, особенно когда запахнет жареным. А жареным уже попахивает, правда? Самое время для попытки перевести стрелки с себя на коллегу... Только ты опоздал, дружок.

– Что? – опешил Мансуров. – На что ты намекаешь? Что-то я не пойму...

– Я не намекаю, – возразил Дружинин, – я говорю прямо. А не понимаешь ты меня просто потому, что от природы туп, как еловое полено. Недаром вас чурбанами дразнят... Так вот, обрати внимание: я говорю прямо. Я – человек прямой и открытый, и для друга мне ничего не жалко. Поездку в Гаагу я тебе уступил, помнишь? Ну а теперь уступаю славу человека, который войдет в историю как организатор одного из крупнейших музейных ограблений в истории человечества.

– Что?!

– К сожалению, – спокойно, словно его не перебивали, продолжал доктор Дружинин, – слава эта будет посмертной. Но тебе повезло: ты едва ли не единственный, кому было дано еще при жизни узнать о приближении посмертной славы.

– Ах ты подонок, – наконец-то все поняв, с трудом выговорил доктор Мансуров. Язык у него едва ворочался, он с трудом стоял на ногах, тяжело опираясь на стол. – Ты меня опозорил, а теперь хочешь убить!

– Можно сказать, уже убил, – все так же спокойно уточнил Дружинин. – На этот раз Моцарт опередил Сальери. Так-то вот, приятель.

– Ты – Моцарт?!