Хозяин собаки - Брюс Кэмерон (2015)

– Мне так много хотелось ему сказать, – зарыдала она.

* * *

Три дня после похорон Игнуса Альби ходила с кислым выражением лица, досадуя на непредвиденную задержку. Наконец ее терпение лопнуло.

– Созываю женщин на совет, – объявила она.

Совет охотников собирался в серьезной и торжественной атмосфере. Старший ловчий важно подзывал к себе старших копейщика и следопыта, которые, в свою очередь, созывали остальных охотников, и после ритуального приглашения каждый занимал свое место у костра. Рассевшись, мужчины по большей части хранили молчание, высказываясь, только когда с ними заговаривал старший ловчий.

Женщины, собираясь на совет, медленно стекались на свою половину лагеря и усаживались, где придется, непринужденно болтая. Создавалось впечатление, будто все они разговаривают одновременно; всегда, когда женщины собирались на совет, мужчины ощущали подспудное беспокойство.

На руках у Калли спал младенец. Собак, который давно получил имя, а значит, формально не мог находиться на женской стороне лагеря во время совета, проделывал головоломные прыжки в самом центре сборища: женщины в нем души не чаяли и снисходительно посмеивались над его штуками. Калли понимала, что сынишке здесь не место, однако нарочно молчала: пусть женщины не забывают, что сегодня решается судьба его маленького брата.

– Среди женщин только и разговоров, что о смерти Игнуса да о погоде. Все недоумевают, почему мы так рано пришли на зимовье, ведь дни стоят теплые и сухие. Альби не удалось настроить женщин против малыша, – шепнула Коко дочери.

– Но это не значит, что они готовы выступить против Альби. Они просто не хотят говорить о моем мальчике. Им неловко, что их собрали ради этого, – ответила Калли.

Коко пытливо взглянула на дочь. Как часто бывало, в словах Калли заключалась особая мудрость.

– И все-таки, – продолжала Калли, – Альби следует поменьше размахивать своим посохом. Если она будет слишком наседать на нас, особенно теперь, после смерти Игнуса, это вызовет возмущение среди женщин, которые потеряли мужа, брата или отца.

Хотя Коко кивнула, в ее взгляде читалось сомнение.

– Вскоре придут дожди, – перекрыл разговоры громкий голос Альби, остановившейся посреди сборища. Женщины подняли на нее глаза, размышляя над услышанным. Дожди – это хорошо. Им нужен дождь. – И настанет время праздновать свадьбы.

Еще одна приятная новость. Женщины одобрительно переглянулись: совет начинался хорошо.

– Сегодня совет замолвит слово за Рене, которая осталась без родителей. Она станет хорошей женой для Никса. Что скажешь, Адор?

Адор захлопала глазами.

– Согласна, – ответила она, помолчав. Все заулыбались, а Рене зарделась от счастья.

– Пусть наши женщины и впредь будут плодовиты, а охота удачна. Пусть небо над нами и впредь будет безоблачным, а путь из зимы в лето – безопасным, – продолжала Альби.

Женщины дружно закивали – все, кроме Калли, которая прищуренными глазами поглядывала на Старейшину, понимая, куда она клонит.

Альби выпрямилась, опираясь на посох.

– Но всякое благословение может рассеяться, как дым. Ведь, кроме благого солнца и тепла, есть и другая сила, которая только и ждет, чтобы обрушить на нас голод и хвори, наслать беспощадную Орду. Туда, где есть благословение, может прийти и проклятье!

Женщины обеспокоенно заерзали: Альби чуть не проговорилась о том, что нельзя называть вслух, – о великом Зле, которое накрывало землю ночным покровом. Альби, скорбно скривив рот, заунывно продолжала:

– Представьте, каково мне знать, что мой собственный внук, который только недавно появился на свет, обрушил проклятье на наши головы! Еще бы! Ведь он родился, когда мы были на волосок от беды! А его нога! Гноящаяся рана на теле всего племени! Он накличет на нас голод и смерть. Мы должны безжалостно выдавить этот гнойник! – Альби окинула взглядом сидящих женщин. – Посмотрите, что стало с тем, кто вступился за него, с Игнусом?