Гамбит Королевы - Элизабет Фримантл (2014)

Хвала небесам, у нее, кажется, улучшилось настроение. Неожиданно Дот улыбнулась. Подумать только, ей, простушке Дороти Фонтен, дочке кровельщика из Стэнстед-Эбботс, читает романы дочь знатного лорда! Вот до какой степени она изменилась.

Дот собирает все свечи, какие может найти, составляет вместе, чтобы Мег было светло читать, и кладет к очагу подушки и шкуры. Они берут книгу, садятся к огню и прижимаются друг к другу. Дот зажмуривается, слушает, и перед ее глазами возникают чудесные картины. Она живо представляет себе и Артура, и Ланселота, и могучего рыцаря Гавейна. Себя она воображает одной из благородных дев, ненадолго забыв о своих распухших, мозолистых руках, своей неуклюжести, угольно-черных волосах и землистой коже, из-за чего она больше похожа на цыганку, чем на благородную даму Камелота с нежной лилейной кожей и льняными волосами.

Две свечи догорели, и Дот встала, чтобы взять другие из коробки.

– Дот, чего ты хочешь больше всего на свете? – спросила Мег.

– Вы первая скажите, – предложила Дот.

– Я хочу меч вроде Экскалибура. – Глаза у Мег сверкнули. – Представь, с ним можно ничего не бояться! – Она взмахивает тонкой рукой, сжимает воображаемую рукоять. – А теперь ты, Дот. Какое твое самое заветное желание?

Даже не задумываясь, Дот воскликнула:

– Хочу мужа, который умеет читать! – И засмеялась.

Как все глупо, если сказать вслух… Ее мечта еще несбыточнее, чем волшебный меч, о котором грезит Мег. Ей кажется, что, признавшись в своем желании, она разрушила чары. Мег ничего не сказала; она как будто задумалась. Дот наклонилась к свечной коробке.

– Больше не осталось, – объявила она. – Сходить принести еще?

– Уже поздно. Пора спать, – ответила Мег, вставая, потянула и положила на постель один из мехов. Дот достала свою свернутую постель – из-под кровати. – Поспи здесь, со мной, – попросила Мег, хлопая по кровати рядом с собой. – Так будет теплее.

Дот подошла к очагу, разбила тлеющие угольки кочергой и поставила перед камином сетчатый экран. Затем она легла, задернув полог балдахина. Девушки оказываются словно в палатке. Крепыш тоже заполз к ним; он долго устраивался, ворочался и вдруг свернулся плотным клубком, насмешив девушек. Дот скользнула между холодными одеялами, растирая ступни, чтобы согрелись.

– И ты такая же беспокойная, как Крепыш, – заметила Мег.

– Да ведь не у всех есть грелка!

Легкая как перышко рука потянулась к ней; она переползла на другую половину широченной кровати. Мег вцепилась в нее, как будто боялась: если она отпустит Дот, ее сорвет с якоря и унесет. От ее ночной рубахи пахло дымом оттого, что они долго сидели у огня; Дот вспомнила, как обнимала маленькую Мин – раньше они с сестренкой спали в одной постели. Она как будто очутилась в чьей-то чужой жизни.

– Если бы мы могли меняться обликами, как Морган ле Фей, – прошептала Мег, – ты могла бы стать мной, Дот, и выйти за Томаса Сеймура. Он бы читал тебе сколько угодно!

– А вы что? – спросила Дот.

– Я, конечно, стала бы тобой…

– И вам бы пришлось каждое утро выносить ночные горшки, – поддразнила ее Дот. – Да и на что такая, как я, знатному лорду вроде вашего Сеймура? Я даже танцевать не умею, ведь я такая неуклюжая!

Обе засмеялись, представив себе это, и крепче прижались друг к другу, чтобы согреться.

– Хвала небесам, у меня есть ты, Дороти Фонтен! – порадовалась Мег.

Чартерхаус, Лондон, апрель 1543 г.