Протекционизм и коммунизм - Фредерик Бастиа (2011)

Позвольте мне поделиться с вами еще одним наблюдением, которое, к моему удивлению, никого не трогает и не потрясает. Протекция, распространяемая на продукцию сельского хозяйства, проявляет все свою безобразнейшую несправедливость к тем, кого называют пролетариями, а в долговременной перспективе она ударит и по самим земельным собственникам.

Давайте вообразим, что где-то в южных морях есть остров, где земля стала частной собственностью некоторого числа обитателей.

Вообразим также, что на этой узурпированной и ограниченной территории живет пролетарское население, растущее или имеющее тенденцию к росту12.

Этот последний класс не может произвести непосредственно ничего из того, что необходимо для жизни. Поэтому ему приходится отдавать свой труд людям, которые в состоянии снабжать его, в порядке обмена, продовольствием и даже материалами для его же собственного труда – хлебом, фруктами, овощами, мясом, шерстью, льном, кожей, древесиной и т. д.

Он, этот класс, явно заинтересован в том, чтобы рынок, где продаются все эти вещи, был как можно более широк. Чем больше он найдет там себе сельскохозяйственных продуктов, тем больше продуктов достанется ему на каждую единицу отданного им труда.

При свободном режиме множество судов будут бороздить моря и океаны в поисках продуктов и материалов на соседних островах и континентах и привозить их домой, чтобы менять на промышленные изделия. Земельные собственники будут жить прекрасно, на что будут иметь полное право. Будет поддерживаться справедливое равновесие между ценностью промышленного труда и ценностью труда сельскохозяйственного.

Однако – при таком-то положении вещей! – земельные собственники острова вдруг решили провести нехитрый подсчет. Если мы, рассудили они, помешаем пролетариям трудиться на заграницу и получать оттуда продукты питания и сырье, они будут вынуждены обратиться к нам. И поскольку численность их непрерывно растет, а значит и обостряется конкуренция между ними, они волей-неволей удовольствуются той частью продовольствия и сырья, которую мы соизволим выставить на продажу, оставив себе все нужное нам самим, и, разумеется, мы будем продавать наши продукты по очень высокой цене. Иными словами, будет нарушено ценностное равновесие между их трудом и нашим. Они будут посвящать удовлетворению наших потребностей гораздо больше рабочих часов. Так примем же запретительный закон, который пресечет стесняющую нас торговлю, а для исполнения этого закона создадим корпус должностных лиц, оплачиваемых и пролетариями, и нами.

Я спрашиваю вас, не есть ли это вершина угнетения и закабаления, вопиющее нарушение и разрушение ценнейшей из всех свобод, уничтожение первой и священной собственности из всех ее видов?

И представьте себе, земельным собственникам совсем не трудно будет протащить такой закон, изобразив его как некое благодеяние, дарованное всем трудящимся. Они непременно скажут им: