Медный всадник - Полина Саймонс (2001)

– Впредь помни: если чего-то хочешь от меня и стесняешься сказать, моргни три раза.

10

Они провели ночь в палатке у реки. Искупавшись, они заснули как убитые и проспали пятнадцать часов, а утром, перед свадьбой, спрятали покупки в лесу и отправились в город. Татьяна надела белое платье с красными розами.

– Говорила же, что я в нем не помещаюсь, – упрекнула она улыбавшегося Александра и, встав на колени, повернулась к нему спиной. – Завяжи лямки, хорошо? Только не слишком туго. Не так, как в автобусе.

Но он не двигался. Она обернулась.

– Что?

– Боже! Это платье на тебе! – выдохнул Александр, гладя ее спину.

Он завязал лямки, поцеловал ее лопатки, сказал, что она так красива, что священник наверняка захочет жениться на ней сам. Потом надел военную форму и фуражку.

– Ну, что ты думаешь? – спросил он, лихо отдавая честь.

Она застенчиво приложила руку к виску.

– Думаю, что ты самый красивый мужчина на свете.

Он поцеловал ее и голосом, исполненным любви, прошептал:

– А через два часа я стану самым красивым мужем на свете. С днем рождения, моя милая девочка.

Татьяна прильнула к нему.

– Поверить не могу, что мы поженимся в мой день рождения!

– Зато ты никогда меня не забудешь.

– Еще бы! Кто способен забыть тебя, Шура мой?

Регистраторша, сидевшая за маленьким столиком в одном из помещений загса, равнодушно спросила, вступают ли они в брак добровольно и по собственному желанию, и, пожав плечами, поставила штампы.

– И ты хотела, чтобы вот такая обвенчала тебя? – прошептал Александр, когда они вышли.

Татьяна молчала.

– Александр, – выдохнула она наконец, – а как насчет Дми…

– Ш-ш-ш, – прошипел он, прижав пальцы к ее губам. – Что, по-твоему, мы будем делать? Позволим этому ублюдку остановить нас?

– Нет, – запротестовала она.

– Да плевать мне на него! Не смей даже его имени упоминать, ясно?

Татьяна кивнула.

– Но у нас нет свидетелей, – вспомнила она.

– Найдем.

– Мы могли бы вернуться и попросить Наиру Михайловну и остальных быть свидетелями.

– Чего ты хочешь: окончательно испортить этот день или обвенчаться со мной?

Татьяна промолчала.

Александр поспешно обнял ее за плечи.

– Не волнуйся. Я раздобуду идеальных свидетелей.

Он предложил ювелиру и его жене бутылку водки за то, чтобы на полчаса пойти в церковь. Парочка с готовностью согласилась.

– Неужели вам так уж хочется венчаться в церкви? – удивлялась Софья всю дорогу до церкви и, подозрительно оглядев Татьяну, спросила: – Ты, случайно, не беременна?

– Еще как! – бесстыдно выпалил Александр, обнимая Татьяну. – Разве не видно? – Он погладил ее живот. – Это, если хочешь знать, наш третий ребенок. И будет первым, кто родится в законном браке.

Они быстро пошли по улице, и Татьяна, красная как рак, яростно прошипела:

– Что ты мелешь?

– А что? Стыдно стало? – ухмыльнулся он.

– Еще бы, – буркнула она, стараясь не улыбнуться.

– Тата, я просто не хочу, чтобы они что-то знали о нас. Не желаю выдавать ничего ни о тебе, ни обо мне. Ни этим чужакам, ни старухам, с которыми ты живешь. Никому. Все это не имеет с ними ничего общего. Только ты и я. И Бог…

Татьяна стояла рядом с Александром. Священника еще не было.

– Он не придет, – твердила она, оглядываясь.

Ювелир и Софья стояли почти у самой двери.

– Придет.

– А разве мы оба не должны быть крещеными? – допытывалась Татьяна.

– Я крещен. Правда, по католическому обряду благодаря моей предусмотрительной матери-итальянке. А разве я не окрестил тебя вчера в Каме?

Она вспыхнула.

– Молодец. Вот и держись. Осталось немного.

Он стоял лицом к алтарю: взгляд решительный, губы плотно сжаты. Стоял и ждал.

Татьяне казалось, что все это сон.