Медный всадник - Полина Саймонс (2001)

– Я Татьяна Метанова и хотела поблагодарить вас за все, что вы сделали для майора Белова. – Она не отпустила его руку, и он не отстранился. – Спасибо, товарищ полковник, – повторила она.

Александру страшно хотелось обнять жену.

– Товарищ полковник, моя сестра знает, как вы относитесь ко мне.

– По заслугам, майор, по заслугам.

Он так и не отнял руки, пока Татьяна не разжала пальцы.

– Видели свою медаль?

Медаль висела на спинке стула у постели Александра.

– Почему бы не подождать, пока я очнусь? – удивился Александр. – Почему такая спешка?

– Мы не знали, – начал Степанов, – выжи…

– Не просто медаль, майор, – поспешно перебила Татьяна. – Наивысший знак отличия. Золотая Звезда Героя Советского Союза!

Степанов перевел внимательный взгляд с Александра на Татьяну.

– Твоя сестра очень… гордится тобой, Белов.

– Да, товарищ полковник.

Он очень старался не улыбнуться.

– Ладно, – кивнул полковник, – приду в другой раз, когда вы будете не так заняты.

– Товарищ полковник! – окликнул Александр. – Как там наши?

– Все лучше некуда. После короткого отдыха пытаются выбить немцев из Синявина, но пока безуспешно. Впрочем, мало-помалу… Зато у меня новости получше: мы разгромили фон Паулюса. Сдался в плен вместе со своими прихвостнями. Представляешь, – хмыкнул Степанов, – Гитлер произвел Паулюса в фельдмаршалы за два дня до капитуляции. Он сказал, что во всей истории Германии ни один фельдмаршал ни разу не выкинул белый флаг.

– Что ж, фон Паулюс, очевидно, хотел войти в историю, – ухмыльнулся Александр. – Вот это да! Сталинград выстоял. Блокада прорвана. Считайте, война выиграна.

– Тут ты прав. Ладно, Белов, поправляйся. Тебя ждет очередное повышение. И что бы там ни было, а больше на передовую мы тебя не пустим.

– Не хотелось бы киснуть в штабе, товарищ полковник.

Татьяна толкнула его в плечо.

– То есть, конечно, товарищ полковник, и спасибо вам.

Степанов снова оглядел молодых людей:

– Рад видеть тебя в хорошем настроении, майор. Не помню, когда в последний раз ты был таким… веселым. Должно быть, почти смертельное ранение подействовало.

С этими словами полковник пошел к двери.

– Ну вот, мы совершенно сбили с толку несчастного полковника, – засмеялся Александр. – Кстати, что он имел в виду под почти смертельным ранением?

– Преувеличение. Но ты оказался прав. Он действительно хороший человек, – объявила Татьяна, глядя на мужа с шутливой укоризной. – Вижу, ты забыл поблагодарить его за меня.

– Таня, мы мужчины. И солдаты. И не расшаркиваемся друг перед другом при каждом удобном случае.

– Открой рот.

– А что ты мне принесла?

– Щи и хлеб с маслом.

– Откуда ты взяла масло?

Масла было не менее двухсот пятидесяти граммов!

– Раненые получают дополнительный паек. А ты получаешь дополнительно дополнительный паек.

– Как дополнительно дополнительный морфий? – усмехнулся он.

– Угу. Тебе нужно скорее поправляться.

Каждый раз, когда она подносила ложку к его рту, Александр глубоко вдыхал, пытаясь уловить ее аромат за запахом щей.

– Ты сама ела?

Татьяна пожала плечами.

– У кого есть время на еду? – жизнерадостно отмахнулась она, подвигая ближе стул.

– Как, по-твоему, другие пациенты станут возражать, если моя сестричка меня поцелует?

– Разумеется, – поспешно заверила она, отодвигаясь. – Посчитают, что я раздаю поцелуи направо-налево.

Александр огляделся.

У другой стены лежал умирающий безногий солдат. Ему уже ничто не поможет. Сосед, тот, что под кислородной палаткой, боролся за каждый вздох. Как Маразов.

– Что это с ним?

– Николай Успенский? Он потерял легкое. – Татьяна откашлялась. – Ничего, поправится. Его жена живет в соседней деревне. Постоянно присылает ему лук.

– Лук?

– Больше у них ничего нет. Все сожрала война.