Медный всадник - Полина Саймонс (2001)

Александр ничего не ответил. Только медленно отвернулся и закрыл глаза. До него донесся ее голос. Он открыл глаза и снова повернулся к ней. Она едва не приплясывала от нетерпения, пальцы выстукивали барабанную дробь по его руке, радостное лицо раскраснелось, дыхание участилось. Он рассмеялся.

– Нет, не смейся, – обиделась Татьяна. – И потише, пожалуйста.

– Тата, Тата, умоляю, прекрати.

– Да будешь ты меня слушать? С тех пор как я встретила доктора, только об одном и думаю.

– О нет.

– О да.

– И о чем же ты думала?

– Все думала и думала, пытаясь составить план…

– Только не очередной план!

– Именно план. Я спросила себя: можно ли доверять доктору Сайерзу? Мне показалось, что он не из тех, кто сразу бежит доносить. У него такое открытое лицо! Я решила довериться ему, все рассказать о нас и умолять помочь тебе вернуться домой, вернее, помочь нам каким-то образом добраться до Хельсинки. Только до Хельсинки. Потом мы сами сумеем доехать до Стокгольма.

– Таня, немедленно замолчи.

– Нет, только подумай, ведь с нами сам Господь! В декабре в нашу больницу положили раненого финского летчика. Они поступают к нам постоянно… чтобы умереть. Мы честно пытались спасти его, но у него были тяжелые черепно-мозговые травмы. Его самолет утонул в Финском заливе. – Теперь ее голос был едва слышен. – Я сохранила его комбинезон и солдатский медальон. Спрятала их в докторском джипе, в коробке с бинтами. Там они и сейчас лежат. Дожидаются тебя.

Александр потрясенно уставился на Татьяну.

– Я боялась одного: просить доктора Сайерза рисковать собой ради незнакомых людей. Не знала, как к нему подступиться. – Татьяна нагнулась и поцеловала его в плечо. – Но и тут вмешалось провидение. Мой муж спас именно того человека, от которого все зависит. И теперь он вытащит тебя отсюда, даже если придется нести тебя на спине.

Александр, окончательно потерявший дар речи, продолжал молчать.

– Мы оденем тебя в финскую форму, на несколько часов ты превратишься в Туве Хансена, после чего переправим тебя через финскую границу в машине доктора Сайерза. Я вывезу тебя из Советского Союза.

Александр попытался что-то сказать, но язык не слушался.

Смеясь беззвучно, но счастливо, Татьяна продолжала:

– Удача на нашей стороне, как ты думаешь?

Она показала на свою повязку и сильно сжала его руку под одеялом.

– В зависимости от того, как ты будешь себя чувствовать, мы либо сядем в Хельсинки на торговое судно, либо, если лед на Балтийском море вскрылся, придется ехать на грузовиках, в составе моторизованного конвоя. Швеция – нейтральная страна, помнишь? И нет, я не забыла ни одного сказанного тобой слова. – Она отпустила его руку и захлопала в ладоши. – Ну, слышал ли ты когда-нибудь лучший план? Куда лучше, чем твоя идея скрываться месяцами в болотах.

Он ошарашенно смотрел на нее, не веря ушам. Просто голова идет кругом!

– Кто ты, о женщина, сидящая передо мной?

Татьяна поднялась и, нагнувшись, крепко поцеловала его в губы.

– Я – твоя любимая жена, – прошептала она.

Надежда оказалась лучшим доктором.

Бесконечно тянувшиеся ранее дни теперь просто летели. Александр пытался вставать, ходить, двигаться! И хотя не мог сползти с постели, старался помогать себе руками. Наконец он сел, стал есть самостоятельно и жил в ожидании минут, когда придет Татьяна.

Безделье сводило его с ума. Он попросил Татьяну принести ему куски дерева и армейский нож и часами вырезал пальмы, сосны, ножи и человечков.

Она прибегала каждый день, по многу раз в день, садилась рядом и шептала:

– Шура, в Хельсинки мы сможем покататься на санях или на дрожках. Вообрази только, какое чудо! И мы сможем пойти в настоящую церковь! Доктор Сайерз сказал, что хельсинкская церковь Святого Николая очень похожа на Исаакиевский. Ты слушаешь, Шура?

Александр с улыбкой кивал и продолжал орудовать ножом.