Медный всадник - Полина Саймонс (2001)

– Да, в честь твоего дня рождения. Именинный ужин. Хлеб с мясом, а может, и икра. Как все истинно русские девушки, ты ведь любишь икру, верно?

– М-м-м, – протянула она, – а как насчет спичек? – Татьяна боялась заходить слишком далеко: что, если он обидится? – Вдруг мне понадобятся спички?

– Тогда что-нибудь придумаем, – пообещал Александр. – Подожди на скамейке, я сейчас вернусь.

Она перешла улицу и с блаженным вздохом опустилась на скамью. Но тут же встрепенулась, пригладила волосы, сунула руку в парусиновую сумку и нежно погладила подаренные книги. Голова сладко закружилась…

Что она делает? Должно быть, от усталости уже ничего не соображает! Она не имеет никаких прав на Александра! Они не должны быть вместе. А Даша? Что, если Даша спросит, где она была? У Татьяны язык не повернется ей ответить!

Татьяна решительно встала и уже успела отойти на несколько шагов, когда услышала тревожный голос Александра:

– Таня!

Он, задыхаясь, подбежал к ней с двумя бумажными пакетами в руках.

– Куда это ты собралась?

Ей не пришлось ничего объяснять: он увидел ее лицо.

– Таня, – горячо выпалил он, – даю слово, я просто хотел накормить тебя и отправить домой! Договорились?

Переложив пакеты в одну руку, он погладил Татьяну по голове.

– Нужно же отпраздновать твой день рождения! Пойдем.

Но она не могла сдвинуться с места. Неужели Александр тоже сознает, что в их поступке есть что-то нехорошее? Знает, в какой переплет она попала? Какой немыслимый поток чувств обрушился на нее?

Они пересекли Марсово поле и направились к Летнему саду. Поодаль медленно, лениво влекла свои воды Нева, поблескивая в лучах закатного солнца. Даже сейчас, в девятом часу вечера, было совсем еще светло.

Летний сад оказался неудачным выбором: они не могли найти свободной скамьи среди длинных извилистых тропинок, греческих статуй, величественных деревьев, густых, ровно подстриженных кустов.

Татьяна шла, низко опустив голову.

Наконец они отыскали свободное местечко около статуи Сатурна: не слишком приятное зрелище, поскольку Сатурн жадно запихивал крошечного младенца в широко раскрытый рот.

Александр принес четвертинку водки, немного ветчины, белого хлеба, банку черной икры и плитку шоколада. Татьяна вдруг обнаружила, что проголодалась. Александр велел ей съесть всю икру. Она протестовала не слишком рьяно. Прикончив половину банки, она протянула ему остаток.

– Больше не могу.

Запить икру было нечем. Пришлось сделать глоток водки прямо из бутылки. Татьяну передернуло: она ненавидела водку. Но вдруг Александр посчитает ее ребенком?!

Однако Александр заметил, рассмеялся и, взяв у нее бутылку, приложился к горлышку.

– Слушай, тебе совсем не обязательно это пить. Я просто хотел отпраздновать твой день рождения. Жаль, что забыл стаканы.

Ей казалось, что он занимает всю скамью, и его близость волновала и тревожила. Если она выдохнет, часть ее коснется части его. Татьяна была слишком потрясена, чтобы связно мыслить и тем более говорить: бушующий в душе пожар разгорался все сильнее.

– Таня, – мягко спросил Александр, – тебе не нравится еда?

– Нравится, – коротко обронила она и, откашлявшись, поправилась: – То есть очень вкусно, спасибо.

– Хочешь еще водки?

– Нет.

Она поспешно отвела взгляд от его улыбающихся глаз.

– А ты когда-нибудь была по-настоящему пьяна?

– Угу, – кивнула она, по-прежнему не поднимая головы. – Мне тогда было два года. Дотянулась до бутылки и почти всю выпила. Хорошо, бабушка вовремя спохватилась. Но меня все равно пришлось отвезти в больницу.

– Два года? И с тех пор ни разу?

Он случайно коснулся ногой ее ноги.

Татьяна покраснела.

– С тех пор ни разу.