– Мне нужно поторопиться с моими приготовлениями. Арабелла и ее родители ждут меня, чтобы я сопровождал их на бал.

Все букеты были расставлены у входа в бальный зал, и Гвинет стояла в их живописном окружении рядом со своей матерью, когда объявляли появление гостей. В самом же зале были установлены тщательно сервированные столы.

Бартон стоял у дверей и объявлял гостей по мере их появления.

– Лорд и леди Кинсейл! – громко произнес он.

– Добрый вечер, леди Маргарет, – почти хором поздоровалась супружеская пара.

– Я очень рада, что вы смогли посетить нас сегодня вечером, – ответила Маргарет и затем обернулась к Гвинет: – Лорд и леди Кинсейл, позвольте представить вам мою дочь Гвинет.

Гвинет присела в глубоком реверансе.

– Ваша дочь сегодня выглядит совершенно обворожительно, – с улыбкой сказала леди Кинсейл, после чего прошла с мужем в зал, где лакей проводил их на отведенные им места.

Чарльз следил за этой процедурой, которая в точности повторялась снова и снова с каждым из прибывших гостей. Он стоял рядом с отцом у противоположной стены зала перед одним из выходивших в сад французских окон.

– Очень хорошо, что ты снова дома, – сказал Лоренс.

– Мне тоже очень приятно вновь оказаться здесь, – улыбнулся Чарльз.

– И в настоящий момент ты нужен мне здесь, в нашем поместье, как никогда. Мои дети взрослеют, и я, как тебе известно, постепенно отошел от дел. Выход Гвинет в свет означал, что мне необходимо было неделями находиться в Лондоне. И я должен быть уверен, что наше поместье находится в надежных руках, пока меня здесь нет.

Чарльз пожал плечами:

– Даже не знаю, насколько надежными будут мои руки. На самом деле я очень мало знаю о том, как управлять всем этим хозяйством.

– Вот именно, и теперь пришло время тебе научиться этому.

– Видишь ли, я не планировал возвращаться в Армстронг-хаус так скоро, – пояснил Чарльз.

– Я не понимаю тебя, – растерянно сказал Лоренс.

– Я собирался пожить еще некоторое время в Лондоне.

– Лондон! И чем ты будешь там заниматься?

– Ох, ну не знаю… Расслабился бы немного.

– Расслабился?!

– Ну да, знаешь, учеба в университете – дело нелегкое.

– Но твои оценки говорят о том, что ты не особенно там перетруждался! – фыркнул Лоренс.

– Я знаю, однако они могли быть намного хуже, если бы я вообще не прикладывал труда!

– И где же ты собираешься жить в Лондоне?

– Я думал, что мог бы поселиться в доме на Риджент-стрит.

– В моем доме, ты имеешь в виду? И на что ты планируешь жить, когда будешь «расслабляться» в Лондоне?

– На свое содержание, естественно.

– Твое содержание предполагалось на время учебы, а не на гулянки в Лондоне!

Чарльз сохранил спокойствие, но глаза его вспыхнули.

– Значит, ты отказываешь мне в содержании, в то время как продолжаешь безрассудно тратить деньги на все эти наряды и балы для моих братьев и сестер?

– Деньги тратятся на твоих братьев и сестер, чтобы они могли занять достойное положение в обществе. Все остальное перейдет к тебе, как к моему наследнику… таков естественный порядок вещей.

Маргарет жестом позвала Лоренса к себе.

– Я нужен твоей матери – поговорим об этом позже.

Лоренс направился через весь зал к жене и Гвинет, за улыбкой он постарался скрыть злость и беспокойство, оставшиеся в душе после разговора с Чарльзом. Слова сына подтвердили его самые худшие опасения. Отсутствие у Чарльза интереса к делам поместья было очевидным, и, судя по всему, он собирался пополнить в Лондоне ряды землевладельцев, не живущих в своих имениях. А к этому племени Лоренс относился с презрением.

Он подошел к Маргарет и Гвинет.

– Лоренс, я попросила Бартона спешно изменить размещение гостей за столом. Я посажу герцога Бэттингтонского во главе стола рядом с нами, а Чарльза – вместе с Гаррисоном и Тэттинжерами.