Сила мысли - Ричард Бард (2011)

– Сарафина не будет говорить с вами, – заявил мальчик. Он был одет в теннисные туфли, джинсы и черную футболку с надписью «Звездные войны». У него было плотное телосложение, темная смуглая кожа, крючковатый нос и темные, проницательные глаза. Бесстрашные.

– А почему? – спросил Джейк, войдя в комнату и сев в мягкое кресло рядом со столом, за которым сидел этот ребенок.

Мальчик болтал, как будто обращаясь не непосредственно к Джейку, а куда-то в пространство:

– Она никогда ни с кем не говорит, никогда. Она итальянка. Не знаю даже, говорит ли она вообще по-английски.

Говоря, ребенок был полностью поглощен одним цветным карандашом. Он крутил его, как волчок, снова и снова.

– Кроме того, она любит музыку, а не слова, и ее еще не исправляли. А меня вот исправили, видите? – Он повернул голову и развел кудрявые темные волосы, открывая уже хорошо заживший шрам на затылке длиной в четыре дюйма.

Бронсон задохнулся. Он невольно протянул руку к небольшой ране на собственном затылке. Просто прокол, не длинный шрам.

Пока.

Мальчик принялся крутить карандаш, как будто без этого он не мог говорить без остановки.

– Вот почему я говорю по-английски. Я его только что выучил. Меня зовут Ахмед. Мне одиннадцать. Почему вы здесь? Вы тоже больны? Вы здесь первый взрослый. Как тебя зовут? Тебе языки или цифры нравятся?

– Ух ты, большой уже какой парень, – ответил Бронсон, поворачиваясь на стуле к мальчику. – Давай помедленнее. Один вопрос за раз, хорошо? Меня зовут Джейк. Приятно познакомиться, Ахмед.

Мужчина протянул руку для рукопожатия, но Ахмед мгновенно пнул на пол свой деревянный стул и с перекошенным от страха лицом спрятал руки за спину.

– Не трогай!

Убрав руку и повертев ладонью в воздухе, Джейк сказал:

– Хорошо, не трогаю. Извини.

Мальчик расслабился и на мгновение затих.

Из своих последних библиотечных изысканий Бронсон запомнил, что такое поведение нередко встречается у некоторых детей, страдающих аутизмом: они необъяснимо боятся физического контакта. Некоторые из них проживают всю свою жизнь, так и не узнав, насколько приятно может быть прикосновение другого человека.

Это был просто один из многих вариантов поведения, характерных для аутизма и других отклонений подобного рода. Было еще много других, таких как двигательные нарушения, общение жестами вместо слов, истерики, смех или плач по непонятным причинам, отсутствие реакции на звук… Список можно было продолжать бесконечно.

Джейк вспомнил, как читал, что дети и взрослые с аутизмом могут нормально функционировать и показывать улучшение при соответствующем лечении и образовании. Но экспериментальные импланты в мозге? У детей?

Эти два ребенка явно относились к школе Франчески Феллини и участвовали в работе Института перспективных исследований мозга. Франческа и ее головорезы похитили Джейка, чтобы держать его здесь вместе с этими детьми? Бессмыслица какая-то. Он снова потер рану на затылке.

Какие чертовы опыты она надо мной ставит?

Бронсон вновь посмотрел на мальчика. Тот опять начал вертеть карандаш.

– Вы знаете, где мы находимся, Ахмед? – спросил мужчина.

– Конечно, это наш дом. Вы будете моим новым папой? Хорошо бы. Хочется, чтобы был папа.

Маленькая девочка, Сарафина, вдруг перестал играть на пианино.

Бронсон оглянулся и заметил, что она наклоняет голову в их сторону.

– Мой отец говорил на дари, – добавил Ахмед. – и мама тоже. А вы говорите на дари, Джейк?

– Нет, только по-английски.

– Научитесь дари. Вам это будет легко после того, как вас исправят. Раньше я говорил только на дари. Доктор Баттиста называет его моим базовым языком. Но он говорит, английский тоже важен.

Карандаш вертелся, набирая скорость, как и речь, которая лилась из Ахмеда потоком.