Хроники Богини - Нацуо Кирино (2011)

— Унаси, я постарел? — спросил Якинахико молодого слугу.

— Нет, господин, вы даже моложе выглядите, чем когда я вас впервые встретил. Совсем не изменились. Глаз у вас по-прежнему острый, грудь мускулиста, твердость духа вам не только не изменяет, но крепчает с каждым днем. Вы мужчина из мужчин. Прекрасный человек! — сказал Унаси, пытаясь совладать со своими чувствами, и стыдливо опустил взгляд, видимо, решив, что перехвалил хозяина. Застенчивость была еще одним его достоинством.

3

На следующий день установилась прекрасная ясная погода. Уже совсем близко виднелся густо покрытый каштанником остров Амароми. Корабль, благополучно завершивший плавание, дождавшись прилива, вошел в бухту. Пристань, тянувшаяся с мелководья у самого берега и уходящая в открытое море, была сложена из белого известняка. Голубое небо, море с белоснежным песком на дне, покрытый зеленью остров, белый причал. Якинахико всматривался, не пришла ли встречать его в этот красивый порт Масаго-химэ. Но Масаго-химэ не было видно, вместо нее на берегу стоял мужчина с отсутствующим выражением лица в коротком, выше лодыжки, белом одеянии.

Неожиданно Якинахико почему-то вспомнил тростниковую лодчонку, которую они видели во время плавания, и его охватило плохое предчувствие. Якинахико, не дожидаясь, когда корабль полностью пришвартуется, перепрыгнул на причал. Кормчий и гребцы вышли на борт проводить его, но их лица разом окаменели, когда они увидели встречающего, одетого во все белое. Белое короткое кимоно обозначало траур.

— Господин Якинахико, добро пожаловать!

Человек, ждавший Якинахико на причале, был отцом Масаго-химэ. Был он старейшиной на Амароми. Увидев сдвинутые к переносице брови и будто усохшее от печали лицо. Якинахико сразу почуял беду.

— Что-то случилось?

— Пожалуйста, не удивляйтесь! Масаго скончалась семь дней назад.

Якинахико остолбенел, не в силах поверить в услышанное. Унаси, закричав нечеловеческим голосом, приблизился к старейшине:

— Господин старейшина, да неужели это правда?

На лице мужчины отобразилась мука, он не знал, что ответить. Якинахико сделал Унаси замечание за его грубость и спросил старейшину:

— Вероятно, роды были тяжелыми?

Старейшина медленно покачал головой.

— Нет, роды прошли благополучно. За младенцем присматривает моя жена.

— От чего же она тогда умерла? Эпидемия какая?

— Не знаю, — мрачно ответил старейшина. — Все произошло так неожиданно, совсем не похоже на болезнь. Масаго только произнесла напоследок, что ей на щеку попала холодная вода.

— Холодная вода?

Случаются удивительные вещи! Якинахико, не понимая, что произошло, был в смятении.

— Масаго родила три недели назад. Роды были легкими, она быстро оправилась и с нетерпением ждала вашего, господин Якинахико, возвращения. Ровно семь дней назад, когда она кормила младенца грудью, ей неожиданно стало плохо. Она только успела произнести: «Вода капнула, холодно», и тут же испустила дух. Случилось это так внезапно, что походило на дурной сон. Все были ошеломлены, помочь ей уже ничто не могло.

— Трудно поверить, когда пышущая здоровьем дочь безо всяких на то причин умирает, — горько вздохнул Якинахико. В этот момент Унаси, обливаясь слезами, прошептал ему на ухо:

— Господин, что происходит вокруг нас?

— О чем ты, Унаси?

Унаси прикусил губу, не решаясь сказать. Якинахико хотел поподробнее расспросить Унаси, но его окликнул старейшина.

— Господин Якинахико, пожалуйста, навестите ребенка Масаго.

В сопровождении старейшины они пошли по белой тропинке, выложенной измельченной ракушкой. На вершине холма находился дом на высоких сваях, в нем, облаченная в белое кимоно, их ожидала мать Масаго с младенцем на руках.