Первые леди Рима - Фрейзенбрук Аннелиз

В 1945 году, вскоре после выхода романа «Возвращение в Брайдсхед», Ивлин Во засел за новый проект с рабочим названием «Поиски вдовствующей императрицы». Более пяти следующих лет, приведших к появлению в 1950 году книги, этот проект попеременно то вдохновлял, то глубоко разочаровывал его, и он справедливо предвидел, что книга принесет ему наихудшие за всю его карьеру отзывы. И все-таки Во считал эту мало теперь читаемую работу своим шедевром. По словам его дочери Харриет, это одна из его книг, которые он так любил читать семье вслух. Ее темой, очень близкой новообращенному католику Во, была жизнь и время Елены — матери первого римского католического императора и женщины, которую Во позднее точно описал как «в свое время буквально самой важной в мире». «И все-таки, — добавил он, — мы почти ничего не знаем о ней».[796]

Хотя подробности ее жизни скудны, следы, оставленные в истории матерью Константина, глубже, чем следы, оставленные Ливией, Мессалиной, Юлией Домной и остальной когортой римских имперских женщин, вместе взятых. От канонизации в качестве христианской святой до появления ее имени в многочисленных местах географической карты, включая остров, где Наполеон провел свои последние дни, исторический и литературный вклад Елены поистине поразителен.[797] И все это — заслуга лишь ее самой, незаметной женщины неизвестного происхождения и скромного образования, которая, благодаря серии странных поворотов судьбы, в конце III века и начале IV века поднялась к старости до ранга Августы.

Толчком для возникновения западной цивилизации стало решение ее сына Константина, в 306 году ставшего императором, встать на защиту до тех пор малочисленного культа христианства. Это решение почти невозможно переоценить. Оно полностью трансформировало социальную, политическую и религиозную картину Древнего мира и передало потомству наследие, которое формировало историю в Средние века и далее. Оно также имело глубокие последствия в жизни римских женщин начиная с IV века. Там, где Ливия однажды заложила основу для понимания роли римской первой леди, Елена теперь стала ролевой моделью для нового типа императриц: христианской супруги. Елена проложила дорогу для всех следующих поколений римских и византийских императриц. Для тех, кого она вдохновляла, честь быть названной «новой Еленой» стала абсолютной похвалой.

В темную эпоху, последовавшую за убийством весной 235 года Александра Севера и его матери, Юлии Мамеи, усилилось давление со стороны оживившихся персов на востоке и германских племен, таких как готы, на северной границе Римской империи. Одновременно пришли серьезные финансовые проблемы, возникшие из-за больших расходов на отражение военных угроз на столь большом количестве фронтов и на поддержание лояльности солдат правящему дому. Вместе это создало взрывоопасную атмосферу в сердце империи. Императорам III века более чем когда-либо требовалось быть и монархами, и солдатами, что увеличивало их шанс погибнуть в битве или быть убитыми взбунтовавшимися войсками. Скверное государственное управление и общий экономический спад способствовали возмущению при дворе. Не менее пятидесяти законных и незаконных претендентов на пурпурную мантию были объявлены императорами между 235 и 284 годами.[798]

Гниение было временно приостановлено в 270 году с приходом к власти Аврелиана, который во время своей попытки восстановить некоторую стабильность империи смог уберечь римские земли от самой известной женщины того периода — сирийской царицы Зенобии из Пальмиры. Зенобия действовала как регент при своем малолетнем сыне Вабаллате после смерти ее мужа Одената[799] в 268 году. Считалось, что она вела свою родословную от Клеопатры. Зенобия смогла захватить римские владения в Египте и другие восточные территории. Пытаясь укрепить положение сына, чтобы торговаться с римлянами, она объявила себя и Вабаллата Августами.