Первые леди Рима - Фрейзенбрук Аннелиз

Однако такое послание плохо согласуется с критическими заявлениями христианских писателей, таких как Иероним, который в конце IV века совершал регулярные нападки на образ богатой и хорошо одетой римской дамы, украшавшей себя шелками и ювелирными изделиями.[829] Иероним не был Ювеналом. Как ряд других отцов церкви, он считал добродетелью то, что несколько женщин были его самыми близкими друзьями. Но его подруги приняли решение идти по новой тропе в жизни — тропе целибата и аскетической простоты.[830]

Первое время с помощью революции Константина женщины получили возможность отвергнуть традиционные обязанности перед семьей; они больше не обязаны были выходить замуж и иметь детей. Замужество было тем, что всегда обеспечивало женщинам респектабельность, и хотя некоторые римские женщины, такие как Антония, выгрызли для себя нишу унивирэ (женщины, которые больше не выходят замуж после смерти их первого мужа, оставаясь одинокими, но не становясь весталками), женщины из ее социального класса, как минимум, облагались более высокими налогами.[831] Но в 320 году, перед тем как разбить Лициния, окрыленный новыми религиозными симпатиями, Константин упразднил наказание за нарушение целибата, включавшееся в римский свод законов со времени правления Августа. Старые законы, которые запрещали женщинам выступать от своего имени в юридических делах или бизнесе, также были отменены, а запреты на наследование женщинами были ослаблены.[832]

В результате в IV веке появился маленький, но заметный класс богатых, независимых и образованных женщин, отмечаемых в христианской литературе как «невесты Христа»; они сменили преданность мужу на преданность Богу. Они изучали Библию, учили иврит (редкое достижение даже для мужчины того времени), ездили в Святую землю на Востоке, где основывали монастыри для единомышленников-аскетов, а иногда, как женщина из Галлии по имени Эгерия, оставляли дневники о своих путешествиях. Некоторые из них даже включались в церковную иерархию, назначались деканессами и могли помогать при личном наставлении верующих женщин.[833]

Представляло ли это все прогресс для женщин Римской империи? Некоторые скажут «да» — ведь законодательство Константина вкупе с движением аскетизма либерализовало жизнь христианок, освободило их от пут брака, опасностей деторождения и домашней тирании, обеспечило им возможность для путешествий, учебы и платонической дружбы с мужчинами, которые отвергали бы их прежде.[834] Другие укажут, что такие аргументы лишь повторяют клерикальную пропаганду и что аскетическая жизнь все еще была крайне наполнена ограничениями. Стереотипный образ женщин как дочерей Евы — тщеславных, фривольных и опасных — все еще превалировал в господствующем сознании, а женщины, заслужившие похвалы от все более усиливавшегося аскетического крыла христианства, воспринимались как поднявшиеся над слабостью своего пола. Женщины, ставшие образцом, — христианка начала III века Вибия Перпетуя, жертва преследований христиан Септимием Севером, и аскетичная паломница IV века Эгерия. Незадолго до мученической смерти в амфитеатре Карфагена Вибия Перпетуя записала свое видение, в котором она превратилась в мужчину и поразила своего врага — Дьявола; по словам восхвалявшего ее Иеронима, Эгерия с «мужским мужеством» победила египетскую пустыню.

В то время как жены I века, подобные Фульвии, Агриппине Старшей и Агриппине Младшей, обычно критиковались за мужское поведение, образцом для христианских женщин стало игнорирование уз темперамента, которые общественное мнение накладывало на их пол. Это делало образец христианской женщины аскетичным и противоположным традиционной римской матроне, который все еще доминировал в общественном представлении. Но когда IV век перетек в V и далее, женщина-христианка все более обнаруживала себя исключенной из традиционного римского образца.[835]