Всего один день. Лишь одна ночь (сборник) - Гейл Форман (2013)

И тут она улыбается. В игре, которую мы сейчас ведем, которую начали еще прошлым летом, мне только что пришлось раскрыть карты. И Селин видит, что карты фиговые. Она достает ручку и клочок бумаги и что-то записывает. Толкает бумажку в мою сторону. Там его имя. Полное имя! Но я не покажу ей, насколько сильно хочу его найти, не доставлю сопернице такого удовольствия. Так что я как бы небрежно прячу бумажку в карман, даже не взглянув.

– Еще что-нибудь нужно? – Ее надменный торжествующий голос перекрывает даже музыку – группа снова вышла на сцену. Я уже слышу, как она посмеется надо мной со своими дружками-хипстерами.

– Нет, вполне достаточно.

Она смотрит мне в глаза целую секунду. У нее они даже не голубые, а фиалковые.

– И что теперь будешь делать?

Я стараюсь улыбнуться постервознее, хотя, полагаю, выглядит это скорее так, будто у меня запор.

– А, да так, пойду достопримечательности посмотрю.

Она снова выпускает дым на меня.

– Да, можешь побыть touriste[69], – говорит она так, словно «турист» – это какой-то обидный эпитет. Потом Селин начинает перечислять всякие места, куда ходят такие отбросы, как я. Эйфелева башня. Сакре-Кёр. Лувр.

Я пытаюсь усмотреть какой-то скрытый подтекст в этих словах по ее лицу. Уиллем рассказал ей, что мы с ним делали? Могу себе представить, как они хохотали над тем, как я швырнула книжкой в скинхедов, как обещала, что буду о нем заботиться.

Селин все еще перечисляет, чем я могу заняться в Париже.

– Можешь походить по магазинам, – говорит она. Купить новую сумку. Какие-нибудь украшения. Новые часы. Туфли. У меня даже в голове не укладывается, как человек, раздающий советы в духе мисс Фоули, может при этом смотреть на меня так снисходительно.

– Спасибо, что уделила мне время, – говорю я по-французски. От раздражения я стала двуязычна.

Тридцать один

Уиллем де Ройтер

Его зовут Уиллем де Ройтер. Я бегу в интернет-кафе и начинаю искать. Но оказывается, что в Голландии это распространенное имя. Есть голландский кинематографист с таким именем. Еще некий известный дипломат. И сотни других людей, неизвестных, но у которых есть причины регистрироваться в Интернете. Я просматриваю сотни страниц – и на английском, и на голландском, но ни одной ссылки на него, никаких подтверждений тому, что он вообще существует. Я ищу его родителей. Брам де Ройтер. Яэль де Ройтер. Натуропат. Актер. Все, что на ум приходит. Увидев ссылку на сайт какого-то странного театра, я начинаю немного волноваться, но, перейдя по ней, вижу, что он не работает.

Неужели найти человека может быть настолько сложно? Я начинаю думать, что Селин могла нарочно дать мне неправильную фамилию.

Но потом я вбиваю в «Гугл» и собственное имя – «Эллисон Хили», и саму себя я тоже не могу найти. Моя страница в «Фейсбуке» всплывает, только если добавить название моего колледжа.

До меня доходит, что недостаточно знать имя человека.

Надо знать еще и что это за человек.

Тридцать два

На следующий день Келли зовет меня с ними в музей Родена, а потом по магазинам. Я чуть было не соглашаюсь. Потому что мне хотелось бы с ними пойти. Но есть еще одно место. Я даже не думаю, что что-нибудь там найду; просто если я решила побороть своих демонов, то надо идти и туда.

Я не точно все помню, но знаю название перекрестка, с которого звонила мисс Фоули. Оно как-то въелось в мозг. Авеню Симон Боливар и рю де Лекер, перекресток Унижения и Поражения.