Драгоценные дары - Даниэла Стил (2015)

Она всегда любила бывать в Риме, Флоренции и Венеции, осматривать музеи и соборы. О поездке она задумалась вновь, вернувшись домой тем вечером. Но вместе с тем предстояло найти в Париже частного детектива и поручить ему собрать сведения о матери и дочери Марнье. Это первоочередная задача, она должна заняться ею ради себя самой и ради дочерей. Подумать следовало о многом.

Следующим утром Вероника размышляла с чего начать, когда ей позвонил Арнольд – узнать, как у нее дела, и извиниться за шок, вызванный у нее вчерашним чтением завещания.

– Я уговаривал его обо всем рассказать тебе лично, – мягко объяснял Арнольд, – но он отказался. И поручил это дело мне. Ему самому такие вещи не давались, – Арнольд вздохнул. Оба знали, что это правда: Пол делал только то, что получалось у него легко, а за трудные дела предпочитал не браться вообще.

– Теперь это уже не важно, – поспешила успокоить Арнольда Вероника, втайне желая поверить собственным словам. Но не придавать случившемуся значения она не могла, оно оставило неприятный осадок, мнение Вероники о бывшем муже изменилось. Слишком часто он разочаровывал ее и даже теперь ранил чувства их детей, хоть и сумел разумно распорядиться своим имуществом. Вдруг Вероника вспомнила, о чем хотела спросить Арнольда после вчерашнего разговора с дочерьми.

– Ты не мог бы найти мне фотографию картины, которую Пол завещал мне? Наверняка она есть где-то в его бумагах.

– Я могу переслать тебе саму картину как можно скорее, – услужливо предложил Арнольд, но к этому Вероника была еще не готова. Для такого большого полотна на ее стенах требовалось еще поискать место. Придется делать перестановку, чтобы освободить его, а Вероника пока не знала, готова ли на такие жертвы, особенно если картина окажется подделкой. В ее душе боролись чувство обиды и нежные воспоминания о давно прошедших временах.

– Пока мне достаточно фотографии. Мне все равно придется пока что поместить ее в хранилище.

– Снимок я поищу, – пообещал Арнольд. – Хочешь, поужинаем вместе? Тогда я и передам его тебе, – с надеждой добавил он. Мириться с поражением он не желал.

– Честно говоря, я до сих пор не в себе. Вчера ты дал нам слишком обильную пищу для размышлений. А через несколько дней я улетаю во Францию. Надо еще разобраться с делами и уложить вещи, – она была не в настроении держать на расстоянии Арнольда с его осторожными, но настойчивыми ухаживаниями. – Я намерена нанять частного детектива в Париже и поручить ему сбор информации об обеих Марнье, – чтобы сменить тему, сообщила она, и Арнольд поддержал ее, пообещав до отъезда прислать фотографию предполагаемого Беллини.

– Хочешь выяснить заодно и насчет картины? – спросил он.

– Пожалуй. Может, не сразу. Не знаю, хватит ли мне времени. В Венеции есть один монастырь с огромными архивами, где занимаются установлением подлинности картин, особенно тех, насчет которых имеются сомнения. В любом случае было бы интересно побывать там. Однажды я ездила туда с мамой, после того, как она прочитала, что мой дед писал об этом монастыре в своей книге. Маму всегда завораживали подделки, и я унаследовала от нее эту черту. Если окажусь в Италии, попробую заехать и в монастырь.

– Когда вернешься?

– Не знаю. В конце августа или в сентябре. Я собираюсь вместе с девочками в шато.

– Они хотят оставить его себе? – оживился Арнольд.

– Вряд ли. Такая обуза, как шато во Франции, им ни к чему. Им и здесь хватает дел.

Оба знали, что Вероника могла бы взять ответственность за шато на себя, но она этого не хотела. Она когда-то отдала шато Полу, и эта часть наследства стала для нее древней историей.

– Я пришлю тебе фотографию до того, как ты уедешь, – снова пообещал он. – Интересно, что из этого выйдет. Сообщи мне, когда узнаешь. И про Софи с матерью тоже.

По своему обыкновению, Пол оставил за собой след из тайн и проблем, и причудливое сочетание радости и боли, поскольку, как всегда, думал лишь о себе.