Сласти и страсти, или Забавы новобрачных - Тара Сивик (2012)

Меня малость беспокоило, что я все еще не слышал ликующего вскрика Дженни, но думалось, она не хочет детей пугать или еще что. Совершенно понятно. Она сдерживает восхищение и ждет, когда я поднимусь наверх, чтоб отблагодарить меня как подобает своими губками на моих мудях. Такой оборот дел для меня приемлем.

Дав Дженни еще несколько минут насладиться сюрпризом и настроившись, я спрыгнул с дивана и, перепрыгивая на лестнице через ступеньку, помчался в нашу комнату.

Бегом одолел коридор, лыбясь до ушей, настежь распахнул дверь спальни в момент, когда мой отдралет обратился в твердь при одной мысли о грядущей ночи. И остолбенел на пороге от того, что увидел. Не могу сыскать слов, способных описать происходившее на моих глазах ужасное зрелище.

– Дрю, лучшего подарка у меня не было! Я обожаю его! – шепчет Дженни. – Еще и свечи?! Боже, да лучшего освещения для этого не придумаешь!

Стою в дверях нашей комнаты и глаз не свожу с того, что вижу, хочется рухнуть на колени и заплакать. Но, заметьте, не «Боже мой, до чего ж я счастлив!». Скорее: «Едрена ж вошь, что творится?»

После трех часов тяжкого труда, пока Дженни не было, я исхитрился установить в углу нашей спальни секс-качели. Секс-качели, лучше каких не сыскать. Штука дьявольская, посреди установки я едва не накинулся на нее. Все никак не мог отделаться от видения качающейся на них Дженни, голенькой и ждущей, когда я покачу по ней, как по рельсам. Пришлось три раза сбегать в хозяйственный за материалами, и дело кончилось тем, что я удалил часть потолка, чтобы надежно закрепить несущие стойки. Надо было приладить доски и выслушать советы пяти разных работавших в хозяйственном парней, которые все, как один, с нетерпением ждали моего возвращения с красочным рассказом о том, что и как происходило вечером.

Теперь же, вместо того чтобы вернуться, вальсируя, как бог, и рассказать им о пылком сексе, каким мы занимались, свешиваясь с потолка, придется мне плестись к ним с повинной головой, сгорая от стыда. Не получится поведать офигенную историю о том, как была вызвана полиция из-за странных, диких, звериных звуков, летевших из нашей комнаты, или о разбитых стеклах в окнах дома из-за того, что качели раскачались чересчур сильно. Единственное, о чем я мог поведать, – это о том, как пал на коленки и ревел, как девчонка.

Когда я смежу веки на сон грядущий, то придется мне рисовать себе в воображении Дженни, полностью одетую, с нашим трехмесячным сыном на руках, укачивающую его на наших СЕКС-КАЧЕЛЯХ.

– Но ведь… это мои качели, – громко скулю я и стараюсь не топнуть ногой.

– Тс-сссссс, я его только-только опять убаюкала, – шепчет Дженни и сурово смотрит на меня, а сама мягко покачивается из стороны в сторону, не сводя любящего взгляда с Билли… НА МОИХ, МАТЬ-ИХ-ДРЮЧЬ, СЕКС-КАЧЕЛЯХ!

– Секс… меня… качели… плохой… секс… тошнилово.

Чушь. Только она и вылетает у меня изо рта. Чистая чушь.

Подарок, что по замыслу должен был вернуть нашей половой жизни молодость, теперь превратился в новую люльку для младенца.

Тошнилово.

– Иди сюда, Дрю, подсаживайся ко мне на качели. Тут полно места, – тихо говорит Дженни, не сводя глаз с Билли.

Сидеть рядом с женой на секс-качелях безо ВСЯКОГО секса? Не понимаю, что происходит. Она по-английски говорит?

– No hablo[2] по-СЕКСки! Билли плохой! Мой хотеть! – сокрушаюсь я, на этот раз и впрямь топая ногой.

– Дрю! Какая муха тебя нынче укусила? – громко шепчет Дженни.

МОЙ ОТДРАЛЕТ РАССЫХАЕТСЯ, А ГЛАЗА МОИ КРОВЬЮ СОЧАТСЯ! Вот какая муха меня укусила, женщина!

– Ты портишь мне подарок, – жалуется она.

– А ты мой отдралет портишь! – жалуюсь я в ответ.

– Я порчу твой арбалет? Хотя бы что это такое? Я и пальцем твой арбалет не трогала.

Вот уж поверь, мне отлично известно, как долго ты мой отдралет не трогала. Перешептывание явно ни к чему не приводит.