Рой - Скотт Вестерфельд, Дебора Бианкотти, Марго Лэнэгэн (2016)

– Я заметил, что у тебя в коллекции их нет, – сказал Тибо, присаживаясь на корточки рядом с малышом и взяв его за руку. Их двоюродные братья были заняты своими подарками, нависающие ветки елки прикрывали их, и на секунду они словно оказались вдвоем в небольшом убежище.

– Да, у меня таких нет! – заявил довольный Эмиль. – Они потрясающие!

Тонкая, но четкая сверкающая нить связи соединяла их. Когда-то такая связь соединяла его с обоими братьями, сейчас осталась только с Эмилем.

– Интересно, что снаружи никогда не скажешь, что там внутри, – продолжал Эмиль. – Это как шоколадки в коробке – только открывать их надо алмазной пилой!

Тибо рассмеялся. Продавец в магазине минералов сказал то же самое. Похоже, Эмиль был там частым гостем.

Эмиль вытащил один из камней из коробки и взвесил его на ладони:

– А ты знаешь, как они образуются?

– Понятия не имею, – соврал Тибо. – И как?

Этого оказалось достаточно, чтобы следующие пять минут слушать лекцию всезнайки и любителя камней об их происхождении. Внимание Эмиля иногда перелетало с Тибо на родственников и на жеоды, но поток слов не останавливался ни на минуту, пока Эмиля не отвлекли призывом открыть еще один подарок.

Мать, следившая, чтобы все были довольны, периодически останавливала свой взгляд на без умолку болтающем Эмиле. Но она так ни разу и не взглянула в сторону своего старшего сына.

Самым худшим было первое Рождество после того, как он ушел из дома. Тибо весь год не заглядывал домой. Он был все еще слишком зол на них за то, что они забыли про него, – особенно бабушка. Когда она переехала к ним после инсульта, ее присутствие подстегнуло «Дугу» в доме, вытеснив его из памяти родных. Тринадцатилетний Тибо любил бабушку, но от этого было не легче, раз именно ее приезд буквально стер его из памяти семьи.

Сейчас он понимал, что был прав, когда решил не возвращаться домой. Когда тебя не видят в твоем собственном доме – это куда тяжелее перенести, чем сидеть под Рождество в одиночку в номере гостиницы или бродить по пустынным улицам Кембрии.

Интересно, а у того Анонимуса из Портленда тоже все было так? Того бедолагу тоже буквально вытолкали из дома? Его семья вообще заметила, когда он умер? Если способности Зероев действовали и после смерти, то его тело могли находить снова и снова – и все забывали бы о находке слишком быстро, чтобы позвать полицию.

Может, кличка Неизвестный подошла бы им даже больше, чем Сталкер или Анонимус.

Может, предпочитаешь Забываемый? Он вспомнил презрительный взгляд Дэйви. Ты что, какой-то доморощенный ниндзя?

Внезапно он вспомнил оторванную руку Дэйви, по-прежнему прикованную к поручню, ревущую вокруг толпу, вопящую Рен…

Нет. Снова и снова вспоминать ту ужасную сцену – это не был Срединный Путь.

Он глубоко вдохнул смолистый запах еловых ветвей и поглядел на свою безмятежную семью. Сейчас, среди них, трудно было поверить в существующего где-то там убийцу Зероев.

– Ой, правда? Это мне?! – ликующий вопль Эмиля заставил его вернуться на землю. – Телефон?! Вы серьезно? Я вас обожаю!

Эмиль кинулся обнимать маму с папой, потом снова схватился за подаренный телефон:

– Бабуля, видишь?

– Да ты совсем большой! – рассмеялась бабушка.

Внимание Эмиля искало, с кем бы еще поделиться радостью. Он заметил Августа:

– У меня в школе почти ни у кого нет телефона!

– Я надеюсь, вы отключили возможность смотреть порнушку на этой штуковине? – усмехнулся Август, и мама раздраженно цыкнула на него. Эмиль отвернулся от него.

– Тибо, ты видел? Мне подарили телефон!

Присутствующие снова тихо вздрогнули. Тибо решил не обращать на это внимания, он был слишком благодарен за этот порыв внимания от Эмиля.

– Потрясающе! Добро пожаловать в двадцать первый век!

– Тибо, ну конечно, вот ты где, – прошептала бабушка.