История Рима от основания Города - Тит Ливий

В следующий затем год новым консулам – то были Публий Волумний и Сервий Сульпиций – пришлось мириться с законопроектом Терентилия, предложенным всей коллегией. В том году [461 г.] казалось, что небо пылает, и было страшное землетрясение; поверили, что корова заговорила, к известию о которой в предыдущем году отнеслись с недоверием. Между прочими предзнаменованиями падали с неба, точно дождь, куски мяса, которые, как рассказывают, подхватывали птицы, летавшие среди них в огромном количестве; упавшее же мясо лежало разбросанным несколько дней, не издавая зловония. Духовные дуумвиры обратились к Книгам[254]. Предсказывались опасности от сборища чужеземцев: может-де произойти нападение на возвышенные пункты города и отсюда возникнуть побоище. Также было дано предостережение воздерживаться от мятежей. Трибуны жаловались, что это сделано с целью помешать законопроекту; предстояла великая борьба.

Но вот, как бы для того, чтобы ежегодно повторялся обычный круг событий, герники сообщают, что вольски и эквы, несмотря на истощение, снова собирают войска; центральное управление находится в Антии, а в Эцетрах открыто собираются на совещания антийские колонисты; там руководство, а тут средства для войны. Когда это было сообщено сенату, издается распоряжение о наборе. Консулам приказано распределить руководство войной между собой, чтобы один взял на себя вольсков, а другой – эквов.

Трибуны открыто заявляли на форуме, что рассказы о войне с вольсками одна комедия и что герникам дана роль в ней. Уже даже и не доблесть угнетает свободу римского народа, а издеваются над ней, прибегая к уловкам. Так как уже невероятно, чтобы почти совершенно уничтоженные вольски и эквы сами могли поднять оружие, то выискивают новых врагов, бесчестят верную и близкую колонию. Объявляют войну невинным антийцам, а ведут ее с римскими плебеями, которых хотят поскорее вывести из города, навьючив оружием; изгнанием и удалением граждан мстят трибунам. Результат всего этого один: законопроект погиб, если они, имея дело в своих руках, находясь дома, будучи еще мирными гражданами, не примут мер, чтобы не потерять обладания городом, чтобы не наложить на себя ярма. Если есть мужество, то не будет недостатка в средствах; все трибуны единодушны. Извне ничто не грозит, нет никакой опасности; в предыдущем году боги позаботились о том, чтобы можно было безопасно защищать свободу. Так рассуждали трибуны.

11. В другой стороне форума консулы, приказав поставить перед их глазами кресла, попробовали производить набор. Туда бегут трибуны и увлекают за собой толпу. Немногие были вызваны как бы для выяснений, но тотчас же началось насилие. Кого только ликтор схватывал по приказанию консула, того трибун приказывал отпустить. Не право руководило действиями каждого, а уверенность в превосходстве; силою приходилось домогаться того, к чему кто стремился.

Как вели себя трибуны, препятствуя набору, так действовали и патриции, мешая проведению законопроекта, который был предлагаем во все дни комиций. Когда трибуны отдавали народу приказание разойтись по трибам, то начиналась драка[255], так как патриции противились удалению их. И старейшие из них почти не принимали участия, так как нужны были не советы, а лишь безрассудство и дерзость. Сторонились часто и сами консулы, чтобы среди всеобщей сумятицы не понесло ущерба обаяние их власти.