История Рима от основания Города - Тит Ливий

47. С этого времени старость Сервия и его власть стала со дня на день подвергаться большей опасности. От одного преступления женщина уже спешит к другому и не дает ни ночью ни днем мужу покоя, побуждая его не оставлять бесцельными прежних убийств. У нее был человек, чьей называться женой и с кем молча переносить рабство; но не было человека, который бы считал себя достойным царства, который бы помнил, что он сын Тарквиния Древнего, который бы предпочитал иметь, а не надеяться только на царство. «Если ты тот, за кого я думала выйти, то я приветствую тебя и мужем, и царем; если же нет, то я сделала тем худшую перемену: в тебе с трусостью соединена преступность. Но воспрянь! Тебе не нужно, как отцу твоему, домогаться царства в чужой стране, происходя из Коринфа или Тарквиний; боги-пенаты, унаследованные от отца, отцовское изображение, царский дом, а в доме царском трон и имя Тарквиния – все избирает и называет тебя царем. Или если у тебя не хватает на то мужества, то к чему ты обманываешь государство? Зачем ты допускаешь смотреть на тебя как на царственного юношу? Уходи отсюда в Тарквинии или в Коринф, вернись назад к незначительному роду, ты похож больше на брата, чем на отца!» Этими и иными речами укоряет и подстрекает она юношу и сама не может успокоиться, что хотя она и происходит из царского рода, но царская власть даруется и отнимается помимо ее, тогда как Танаквиль, женщина иноземного происхождения, могла иметь настолько решимости, что два раза подряд дала царство – раз мужу, а затем зятю.

Возбужденный этой безумной страстью женщины, Тарквиний ходит и заискивает расположение преимущественно у младших сенаторов, напоминает им о благодеянии своего отца и за то просит себе благодарности; юношей привлекает подарками; свое влияние он всюду усиливает и давая щедрые обещания, и взводя обвинения на царя. Наконец, полагая, что уже настало время действовать, он врывается на форум в сопровождении толпы вооруженных. Затем, среди всеобщего ужаса, он садится на царском месте впереди в курии и приказывает глашатаю созвать сенаторов в курию к царю Тарквинию. Скоро сошлись все: одни уже ранее были к тому подготовлены, другие опасались, в случае неявки, навлечь на себя беду и, ошеломленные небывалым случаем, думали, что с Сервием уже покончено. Здесь Тарквиний начал злословить самое его происхождение: этот раб и сын рабыни после возмутительной смерти его родителя захватил царство, получив его в дар от женщины, не назначив, согласно прежнему обычаю, междуцарствия, не собрав комиций, не получив голосов народа и утверждения отцов. Будучи такого происхождения и так став царем, он покровительствовал людям низшего класса, к которому принадлежал и сам, и, завидуя почетному положению других, разделил самым презренным людям поле, отнятое у первых людей государства; все повинности, некогда бывшие общими, он сложил на самых состоятельных. Он установил ценз, чтобы имущество богатых было известно и возбуждало зависть, а вместе – чтобы был готов источник, откуда, в случае желания, можно было бы раздавать нуждающимся.